При этом он с ужасом смотрел на мои кривляния, не прекращающийся рык, судорожно дёргал за ствол карабина, застрявшего в конструкциях катера и никак не поддающегося на жалкие потуги Новосельцева спасти свою жизнь.
– Надо в голову стрелять! Так надёжнее будет! – только и повторял он, в панике глядя то на меня, то на бултыхающегося на одном месте помощника мэра. Спасательный жилет не давал тому пойти ко дну, несмотря на все его старания. – А ещё лучше бежать! Хер с ним, с этим придурком, своя жизнь дороже.
Наконец приняв верное решение, инспектор облегчённо вздохнул, отпустил непокорный карабин и тяжело потрусил по песочку подальше от страшного места. Я сверился с картой и прикинул, что в таком темпе он доберётся до ближайшего населённого пункта всего за пару дней.
– Помогите! – раздался новый визг прилизанного и я, закончив наконец процедуру самоочистки, оглянулся на его душераздирающий призыв.
Ярко красный жилет жалостно болтался на волнах. Андрей Мамаевич, видимо, выбился из сил настолько, что больше не лупил руками по воде, а обречённо застыл, поддавшись обмороку. Над ним возвышался огромный Лободрот, бережно держащий за уши отчаянно лягающегося, словно конь, зайца.
– Александр, Саша, это ты? – спросил он меня с неуверенностью в голосе.
– А кто же ещё?
Я тяжело дышал, но уже начал чувствовать большое облегчение. Чёрт бы побрал эти грибы. Да и ягоды тоже.
– А почему в маскировке? – не унимался любопытный везила.
– А, это?
Сделав пару шагов, я выбрался на относительно сухой участок берега и начал остервенело срывать с себя рыболовные сети.Одновременно с этим с интересом косился на эпическое восхождение младшего Парамонова, который преодолел уже половину своего трудного пути. Дальше видимо наконец-то включился мозг и паренёк застыл на перепутье. Наверное созрел для предварительных выводов о своём позорном поведении. Ну а что? Смалодушничал пацан, отца и лодку бросил, в штаны навалил и бежать.
– Не заберётся, – услышал я позади голос подошедшего Лободрота. – Сил не хватит. И подготовки специальной. Я вообще не понимаю, как он так высоко залез?
– А вдруг? – возразил я, обернувшись. – Кстати, ты где этого козла поймал?
– Это заяц.
– Не факт. И всё-таки?
Лободрот смущённо улыбнулся, взглянув наверх, отчего Вова принялся царапать грунт с удвоенной силой, забыв и о родителе и об имуществе, брошенном на произвол судьбы. Мне под ноги посыпался всякий мусор, мелкие камешки и пучки травы, выдранной с корнем.
– Да вот подвернулся по дороге, загонял его кто-то, совсем из сил выбился. Я его и взял.
– Животных любишь? – спросил я. – Похвальное качество.
– Да нет, я мясо не ем, – бесхитростно ответил Лободрот, что привело меня в полное изумление. – Но вдруг сэр Медарон проголодается? Он же теперь вроде как… собака. Ему же, наверное, теперь жареное вредно? Или варёное?
Заяц между тем устал брыкаться и с обречённым видом обвис всей своей тушкой в могучей клешне рептора. Знал бы ты, приятель, какая участь тебя ждёт по прибытии в наш лагерь. Хорошо, что языка не понимаешь. Хотя, я ведь именно из-за тебя здесь оказался. Ну или из-за твоего брата.
Зверюшку стало почему-то жалко, хотя он и представлял из себя некий гастрономический объект. Однако, после грибного и ягодного безумия, аппетит у меня отбило начисто.
– Отпусти его, – попросил я Лободрота.
– Зачем? – удивился тот и чуть сильнее сжал пальцы, словно испугался, что я примусь отнимать его добычу.
