Макс поначалу даже не понимает, что я обращаюсь к нему.
— Макс, ты же спортсмен, чемпион. Почему ты не заступился за Севку?
Он смотрит на меня внимательным взглядом, потом обращается к Альке:
— Объясни ей, — кивает на меня, поднимается и уносит свой поднос. Севка тоже подхватывается и идет следом за Максимом.
Мы провожаем парней взглядами, а потом Алька наклоняется ко мне поближе.
— Не думай, что сможешь что-то здесь изменить, Маша. Или ты прогибаешься и принимаешь эти законы, или ни тебе, ни твоей маме тут задержаться не дадут. От администрации зависит далеко не все, так что Макс правильно сделал, что не вмешался.
— Значит, вы тут сами по себе? Каждый?
— Выходит, что так.
Зашибись расклад. Отношу поднос с грязной посудой к стойке, забираю недопитый латте. По дороге допью.
Не понимаю, откуда они взялись, но, когда делаю шаг к выходу, натыкаюсь на Никиту с Милой. От неожиданности вздрагиваю, пальцы разжимаются, и стаканчик с кофе падает прямо под ноги Милены.
Представляю, сколько стоят ее туфли, залитые кофейным напитком. Милена опускает глаза, обрамленные длинными ресницами, на свои испачканные туфли. Ее брови удивленно ползут вверх.
Честно хочу извиниться, но не могу выдавить ни единого слова. Кажется, она сейчас испепелит меня взглядом. А потом досада на лице Милены сменяется брезгливостью. Похоже, это ее привычное выражение. Только так она смотрит на таких, как я.
— Я не хотела, прости, — выдавливаю, наконец. Сама себя не узнаю, я действительно виновата, для меня никогда не было проблемой извиниться.
Взгляд Милены перемещается с меня на Никиту. Он пожимает плечами и кладет руку ей на плечо.
— Пойдем, у меня в рюкзаке есть влажные салфетки.
— Она мне их вылижет, Ник, — цедит Милена сквозь зубы, а Никита смотрит на меня в упор.
Меня как холодной водой окатывает. Какая же я дура! Теперь он будет думать, что я пытаюсь привлечь его внимание? Что я нарочно выронила стакан?
Внутри все сжимается, к горлу подкатывает ком. Я правда не специально, но что же, мне теперь оправдываться?
— Пойдем, — перехватывает Никита злую как кобра Милку и уводит из кафетерия.
Они уходят, но Милена быстро оборачивается на меня через плечо. И этот взгляд не обещает ничего хорошего.
7. Глава 7
Маша
Медленно иду по аллее, ведущей к дому, в котором мы снимаем квартиру. Только закончились занятия с репетитором по математике, у меня с ней совсем плохо, приходится заниматься дополнительно.
Весь день не идет из головы сцена в кафе. И дело вовсе не в Милене, я ее не боюсь, хоть Алька и прошептала мне в ухо, что я теперь заимела себе врага. Дело в Никите.
Все это время я не представляла, как с ним встречусь. Когда мама узнала, что Никита Топольский учится в этом лице, она хотела уволиться. И даже попросила у меня прощения, что уговаривала здесь учиться. Но когда об этом услышала Лариса, мамина подруга, сразу принеслась ее уговаривать.
Я делала вид, что спала, а сама прижималась ухом к тонкой стенке между спальней и кухней и слушала.
— Подумаешь, Топольский! — возмущалась Лариса, и я представляла, как она взмахивает руками перед маминым носом. — Восемнадцать лет прошло, Дашка, думаешь, они помнят эту историю? Откупились и живут себе припеваючи. Чем тебе навредит его сын? Ты вон какой красавицей стала, кто узнает в тебе ту девчонку зашуганную?
— Не знаю, Лар, — мамин голос звучал глухо и устало, — не хочу я, чтобы моя девочка с ним в одном классе училась. А этот класс как раз с языковым уклоном, математический Машка не потянет. Ты же понимаешь, что они могут быть братом и сестрой.
