Джеймсон внимательно смотрел на меня в темноте. Его лицо тонуло во мраке, но моя память без труда дорисовывала недостающие черты.
– Теоретически меня можно уломать на такое, – сообщил Джеймсон. – Продолжай.
– Ну… – Я вытянула руку, поймала его за рубашку и потянула к себе. – Если не дашь мне время до полудня, придется мне всю ночь уделить подготовке. А значит, я с тобой в отель не вернусь.
– Вот это удар под дых! – воскликнул Джеймсон. – Я согласен.
Я вскинула бровь.
– То есть даешь мне время до полудня?
Джеймсон улыбнулся.
– Да, смирюсь как-нибудь с твоими условиями.
Тут я безо всякого предупреждения толкнула его и понеслась прочь, быстро растворившись во мраке.
– Поймай меня, если сможешь, Хоторн!
Пока я перевязывала рану над ключицей Джеймсона, у меня и самой сердце заколотилось как сумасшедшее – его неумолимый, бескомпромиссный стук отдавался пульсацией в шее. Закончив перевязку, я снова положила ладони на обнаженную грудь Джеймсона.
– Наследница, – прошептал он, умоляя меня продолжать. Умоляя отдать ему всю себя.
С таким же успехом можно было попросить у солнца, чтобы оно сияло. Я не знала, какие секреты он от меня скрывает и что с ним произошло за последние двенадцать часов, но нас крепко связывала неизбежность.
Я мягко прижала Джеймсона к стене, задев его бедра своими.
– Скажи, что ты в норме, – потребовала я.
– Куда лучше, чем в норме, – с жаром возразил он.
Мы почти соприкасались губами. Таити. Таити. Таити. Как же трудно было не проронить это слово. Чтобы отвлечься, я заскользила руками по его груди. Ниже. Ниже. Ниже. Сердце заколотилось еще быстрее. А время замедлилось.
Джеймсон оттолкнулся от стены и впился в мои губы своими.
А потом, резко отстранившись, приказал таким тоном, что сразу стало ясно – он совершенно этого не хочет:
– Ну же, говори, Наследница.
Он не хотел, чтобы я произнесла заветное слово. Но выбор оставался за мной.
Один день назад…
Пока я готовила для Джеймсона серию загадок в хоторнском стиле, я убедилась в его правоте. Прага – это особенный город, и он как нельзя лучше подходит для наших игр.
Когда мы снова поднялись на крышу отеля, взобрались на вершину купола и встали у шпиля, я вручила Джеймсону четыре предмета. Нож и ультрафиолетовый фонарик я позаимствовала из его инвентаря, но добавила еще кое-что от себя: а именно отпариватель и маркерную ручку. На подготовку у меня было несколько часов – тут уж не до разгула креативности.
Но некоторые коварные замыслы воплотить все-таки получилось.
Джеймсон внимательно изучил все предметы. Начал он с ручки и первым делом рассмотрел крупные буквы, выгравированные на ее корпусе. A Very Risky Gamble. Весьма рискованная игра. Удивительно, но Алиса даже не стала меня ни о чем расспрашивать, когда я попросила, чтобы она раздобыла мне такой вот маркер.
Джеймсон открыл его и поднял на меня взгляд.
– Маркер с твоим именем? – И действительно, если переставить буквы, получится Avery Kylie Grambs – Эйвери Кайли Грэмбс. – Дай-ка руку, Наследница.
Я старалась сохранять невозмутимость, чтобы ни один мускул на лице не выдал моего торжества. Джеймсон понял все ровно так, как мне было нужно.
– А какую именно? – невинно спросила я.
* * *
За полтора часа Джеймсон успел прийти к выводу, что маркер пишет невидимыми чернилами, которые можно обнаружить при помощи ультрафиолетового фонарика. Еще он убедился, что на моей коже нет никаких подсказок – что на открытых участках тела, что на… закрытых.
