Если сотрудники имеют к мыслям клиентов ограниченный доступ, почему бы Сушёному не иметь полный? Кто знает, что ещё вытворяет загадочное поле «китов», и, тем более, его вероятный создатель? «Текст» невидимой оферты никому не открывался полностью. Словно в подтверждение моим мыслям хозяин улыбнулся третий раз. Я считал улыбки Сушёного.
Он на миг обернулся и окинул внимательным, цепким взглядом зал. Посетители моментально отвернулись и демонстративно занялись разговорами, поглощением напитков и еды, особо впечатлительные на всякий случай даже развернули стулья так, чтобы оказаться спиной к нашему столику.
– Тебе бы стоило поговорить кое с кем, – весомо проговорил Сушёный, вновь поворачиваясь ко мне.
Сердце моё разочарованно ёкнуло. Неужели это банальное предложение работы? Я подозревал, что большинство трётся в «китах» не ради общения. Поначалу ко мне даже подкатывала парочка мелких сошек, пытаясь заинтересовать какими-то ерундовыми сделками, но Нина научила меня нескольким эффектным фокусам, которые произвели на недотёп впечатление.
Магической мишурой вроде мгновенного наведения прыщей в «китах» никого не удивить, нарочитая демонстрация «приколов» считалась дурным тоном, но вот в ответ на ушлые предложения магические злые шутки вкупе с моей репутацией дали желаемый эффект: больше ко мне не приставали.
Но если кофейня служила своего рода биржей, то Сушёный наверняка не просто предоставлял помещение. По его же словам, он был сердцем магической тусовки, а значит всё крутилось вокруг него, с его ведома и одобрения. Отказаться от предложения, сделанного Сушёным, я, конечно, могу. Но вот в том, что у такого отказа будут последствия, и самые неприятные, сомневаться не приходилось.
Пока я размышлял, Сушёный ещё раз (контрольно?) улыбнулся, встал и стал неуклюже пробираться между столами, прихватив чёрную свечу. Вряд ли он решил сэкономить мои деньги. Куда вернее, это был сигнал для того, с кем мне предстояло побеседовать: можно подсесть без последствий. Согласия на разговор с «кое с кем» я не дал, но Сушёный в нём не нуждался, полагая, что ему достаточно «уведомить» меня о планах.
Впервые мне стало в «китах» неуютно и захотелось уйти. Я твёрдо решил, что сделаю это, если беседа свернёт не в то русло. Пока же я растерянно наблюдал, как Сушёный скрылся за прилавком и направился в коморку за стойкой, так ни разу и не оглянувшись. Его место за столом занял Ра-Ом.
Он был полной противоположностью Сушёного: низкого роста, худенький, юркий, говорливый, с мелкими невыразительными чертами лица. Я бы не дал ему больше двадцати – двадцати двух лет. Какое место он занимал в «пищевой цепочке» магсоо я толком не знал, но вроде особого веса в тусовке Ра-Ом не имел, а потому я особо не интересовался ни им, ни происхождением его странного прозвища.
Ходили, впрочем, смутные слухи, что парень необычайно талантливый художник и успешно занимается подделкой произведений искусства, да так, что никакая экспертиза не в силах отличить его картины от оригиналов. Поскольку живопись не входила в перечень моих увлечений, а из известных картин я мог с ходу вспомнить разве что «Мону Лизу» и «Чёрный квадрат», то всё остальное, что рассказывали про творчество Ра-Ома и его делишки, я пропускал мимо ушей.
Незваный гость развалился на стуле, вытянул ноги, небрежно, красуясь, положил правую на левую и подмигнул мне.
