Грозные слова всё ещё витали где-то под потолком кабинета, а сатрап уже вновь превратился в привычного, хоть и хитрого, и опасного, но немного простоватого собеседника. Он расстегнул пиджак, потом совсем его снял и набросил на спинку кресла. Наконец, усевшись, указательным пальцем правой руки поманил Артура к себе.
– Регламент дать почитать? Или на слово поверишь?
Он не знал, откуда набрался храбрости. Вероятнее всего, после гибели Саймана, и связанных с этим собственных терзаний, он изменился. Ничем не подтверждённое чувство вины, как и желание, добиться правды и наказать убийцу, даже если это окажется он сам, подняли из самых глубин души то, что есть в каждом человеке. Даже в жалкой душе презренного труса, но очень глубоко в заточении существует герой. И случаются обстоятельства, когда прутья клетки рассыпаются прахом. И тогда горе врагам! Такой очнувшийся герой действует не долго. Но он в этот промежуток времени во сто крат сильнее, умнее и предприимчивее героя постоянного.
– «Ничем не ограниченные права» включают в себя право на убийство?
– Безусловно, – спокойно ответил Ломов.
– Даже за пределами Центра?
– В любом месте.
– А как же гражданские власти?
Хозяин кабинета откинулся на спинку своего массивного кресла, но ладони со столешницы так и не снял. Он словно всегда был готов ринуться в бой. Было бы интересно разузнать о его прошлом, подумал Артур, хотя, скорее всего, это безнадёжное занятие. Ходили целые легенды, которые поддерживали старейшие сотрудники о том, что Ломов – душа Центра. Не станет Ломова – не станет Центра. Не станет Центра – исчезнет Ломов.
– Коноз, вы же не юнец, а серьёзный учёный. Не раз бывали в прошлом. И теперь бьётесь за чистоту и незыблемость истории развития человечества, – начал «душа Центра». – Вам ли не знать, к каким катастрофам нас может привести один неверный шаг там? И я не открою вам тайны. Скорее, вы удивитесь моей осведомлённости. Но некоторые ваши коллеги считают, что такое уже случалось… в будущем. Отсюда эти мегалиты, погибшие неизвестно как города, легенды о высших существах.
– Это только легенды, – выдавил из себя Артур.
– Коноз, а скажите, для людей хотя бы бронзового века вы со своим оружием, комбинезоном-защитой и напарницей, умеющей сеять смерть голыми руками, кем бы выглядели? Как минимум, посланцами богов. А то и самими богами. Не так ли? А у вас есть доступ к порталу. Мысль улавливаете?
– Улавливаю, – нехотя согласился Артур. – Охранять портал необходимо. Возможно, в некоторых случаях… Не даром же нам дают оружие?
– Начинаете понимать, – подбодрил его улыбкой собеседник.
– Что я начинаю понимать? – снова взвился Артур. – Если верить вашему регламенту, то убивать можно безнаказанно хоть в Капитолии! Вам! Лично!
Ломов с каким-то сожалением посмотрел на своего визави.
– Артур, – он назвал его по имени, – преступления против прошлого страшнее любого массового убийства. Ты можешь отправиться лет на шестьсот назад, и одним ударом ножа или выстрелом из пистолета уничтожить целую нацию в нашем мире!
– Но, бесконтрольное право на убийство, – уже не так уверенно произнёс тот.
– Поэтому нас только двое, – развёл руками Ломов, хотя, теперь, видимо, работы очень даже прибавится. Так ты мне начнёшь уже рассказывать?
Чего у него не отнять, подумал Артур, так это умения убеждать. Вот только общеизвестно, что дьявол гораздо красноречивее бога. Этот «Дух Центра» запросто может стоять за всем этим. С его-то полномочиями и ресурсами. Осталось только понять, а зачем ему это? И это что?
