Томка… Володя снова вспомнил Томку. Разве была на свете женщина, более подходящая им, чем Тамара? Парень окунулся в прошлое, в ту ночь, когда они с Ромкой первый раз пялили одну бабу на двоих. Его, как будто магнитом потянуло к хрупкой брюнетке, вставшей на четвереньки, чтобы отсосать Ромычу. Её подружка что-то кричала, возмущалась, психанула, хлопнула дверью, а Вовке было посрать. Он пялился на ходящий из стороны в сторону тощий зад, представляя, что это...
Это был первый раз на двоих, ставший системой, первый мощнейший оргазм, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки, первое осознание того, что Томка засела в мозгу сильнее, чем он предполагал. Нравилась ли ему эта зависимость? Иногда он её ненавидел, особенно когда видел готовых на всё девок с дынями вместо грудей. Ему хотелось бы сдавить их в руках посильнее, посмотреть, как мякоть просачивается между пальцами, потянуть на себя, насаживая на член, вгрызться зубами в мягкую плоть, пока друг вбивается в задний проход, полируя через тонкую стенку своим стволом его. Хотелось… только яйца требовали более миниатюрных форм.
Пока Владимир предавался раздумьям, ожидая охотника с жертвой в номере, Роман отходил от шока, рассматривая с ужасом Тому. Он уже привык, что её нет, что она не давит на мозг, что член забыл само имя Тамара, что постоянный стояк больше не сводит с ума, а теперь рухнуло всё. В груди кололо, член рвал прочную джинсу, мозг воспроизводил картинки недавнего трения об неё.
- Ромка! Боже мой! Ромка! - отошла первой Тамара, подпрыгнула на месте и бросилась на шею.
Правда, её пыл немного угас, когда в живот упёрся бугор, и она снова ощутила влажность на шее от языка и некомфортность от мокрых трусиков. Нет. Так нельзя. Это же Ромка. На него нельзя возбуждаться. Он же был как старший брат. Она отлипла от него, впялилась взглядом в пол и порадовалась темноте, скрывающей лихорадочный румянец.
- А Вовка… Вовка где? Вы с ним общаетесь? – не смогла не задать важный вопрос Тамара.
- Вовка… А…да… Вовка, - замешкался Роман, вспоминая, как шевелить языком, чтобы изо рта вылетали связные звуки. – Давай найдём место потише, позвоним Вовке, поужинаем все вместе.
Он совсем забыл про друга, ждущего в номере и, наверное, поистёршего в нетерпении все руки. Вовчика ждут две новости – плохая и ещё одна… Плохой была новость об отсутствии на сегодняшнюю ночь куклы, а возвращение Томы… Рома сам не определил, какая это новость…
- Вован. У меня для тебя сюрприз, - проговорил в трубку Рома, ведя Тому за руку по улице. – Бросай всё и дуй в хинкальную. Жду там.
Хинкальная встретила тишиной, тёплыми, коричневыми тонами, ароматом специй и жаренного мяса. В животе у Томы заурчало, напомнив о последнем приёме пищи ещё на вражеской территории. Потом было не до этого. Перелёт, напор бабушки, одноклассники, коктейли…
- Проголодалась? – улыбнулся Ромка, погладив маленькую ладошку. Это было приятно. Снова касаться её кожи, мечтая о большем.
- Немного, - смутилась Тома, поймала мужскую руку и сжала пальчиками.
- Тогда закажем поесть, пока ждём Володьку, - подтолкнул её на низкий, мягкий диван, усеянный цветными подушками, и сам сел рядом.
Томкино бедро разъедало кислотой от его прикосновения, и от этого было мучительно… мучительно хорошо и страшно. Это же Ромка, брательник, с которым они лазили по чердакам и подвалам, который разодрал до кости предплечье, пытаясь снять её с дерева, который размазывал грязными руками слёзы по её щекам, когда Вовка перевязывал ему кровавую рану.
