Их жизнь. В краю голубых озёр. Книги первая и вторая - страница 45



– Говорила я тебе, дура! – по-латгальски сказала она Марии, – Чуяло моё сердце… Эх, ты, уши развесила, растаяла сразу, как только его увидела… А он – и преподнёс тебе подарочек! – Мария опустилась на лавку, горло будто сдавили чьи-то пальцы, нечем стало дышать. Светлана непонимающе смотрела на них, потом повернулась к Владиславу: – Что это значит?

– Могла бы и догадаться! – Буркнул Владислав и, тут же, зло спросил:

– Какого чёрта ты сюда припёрлась?

– Что? Володя, – жалобно пробормотала Светлана.

– Ну что ты дурочку-то из себя корчишь? Женат я, не видишь, что ли? – Злобно процедил Владислав.

– Боже мой! – Только и смогла она сказать, теряя сознание. Владислав увидел, что она падает и подхватил её поникшее тело. Пронзительно закричал перепуганный ребёнок. Тут же отозвались и мальчики.

– Тише вы! – Прикрикнула на них пришедшая в себя Мария, подскочила к Светлане, взяла ребёнка, положила на кровать, стала расстёгивать пальто Светлане, развязала платок на ней.

– Принеси воды! Быстро! – Коротко бросила она Владиславу и стала легонько хлопать ей по щекам, потом смочила лицо водой. Вскоре Светлана пришла в себя, взяла на руки плачущую дочь и принялась её укачивать. Через некоторое время та успокоилась.

– Володя… Как ты мог! – С болью вырвались у Светланы слова. Она машинально продолжала укачивать девочку, а сама не спускала с него глаз. Тоска, боль, непонимание, стояли в них.

– Господи… маму с папой похоронила… Погибли они в Ашхабаде… Я к подруге ездила… Лучше и я бы погибла вместе с ними… – Роняла она слова, тяжёлые, как булыжники, падавшие на голову Владиславу. – И второго под сердцем ношу, понимаешь? – Владислав вздрогнул, посмотрел на неё, протестующе замотал головой и застонал, сжимая руками голову.

– Что мне оставалось? – Продолжала, медленно и тихо, Светлана.– Поехала в Ленинград… Ты же говорил, что к маме в гости съездишь… Почему она мне не сказала, что ты женат? Почему? Володя? – Падали слова, тихие и опустошённые. Он молчал.

– Не беспокойтесь, я сейчас уйду, – повернулась она к Марии, потом, вдруг, вспомнив, что ей даже ребёнка покормить нечем, заплакала: – Милочка, вот только, ничего пол-дня не ела…

– Никуда вы не пойдёте! – Тоном, не терпящим возражений, сказала Мария. – Видите, что на улице творится? Если вам самой жизнь не дорога, подумайте, хоть, о ребёнке! Я вас не отпущу, не возьму грех на душу.


Мария накормила всех ужином, уложила сыновей с собой на кровать, постелила Светлане с ребёнком на печке, когда та стала возражать, прикрикнула на неё: – Перестаньте! Вы промёрзли в дороге, особенно ребёнок, хотите, чтобы он заболел? Полезайте на печь, всё! – За весь вечер она ни разу не взглянула на Владислава, как будто его и не было в доме. И только, когда всё стихло, Владислав, ворочавшийся на полу, тоже, вроде бы, уснул, а, может, притворялся, Мария дала волю слезам, зажав рот подушкой…


Утром Владислав тихонько, как воришка, выскользнул из дома и отправился на работу, предоставив женщинам самим разбираться в ситуации. Мать тоже не могла оставаться дома и ушла к старой Стывринихе, решив лучше там отвести душу. Мария месила тесто для хлеба и думала о себе, о Светлане… Странно то, что она не испытывала к ней враждебности, не видела в ней соперницу, а, скорее, товарища по несчастью, такую же, обманутую, как сама, женщину…

«Господи, сколько ей пришлось пережить!» – Жалостливо думала она. Представила себя на её месте… Вот она возвращается домой, а дома уже нет, погибли родители… Она стоит у братской могилы с ребёнком на руках, а там, в земле, со многими другими вместе, лежат изуродованные тела её родителей… От жалости у неё выступили на глазах слёзы, а мысли текли всё дальше: она ехала в Ленинград… Такой дальний путь… Приехала, узнала что Владислав в Латвии… Путь до Скайсты… Потом на санях сюда, в такую погоду… – Бедняжка, – вздохнула Мария и услышала, как простонала, забормотала что-то во сне Светлана…