Молодая, красивая, статная девушка, а за целый день не увидишь на её лице улыбки, не услышишь такого естественного в её возрасте смеха… Наконец, они решили, что в её жизни произошла какая-то трагедия, или у неё вообще такой нелюдимый характер, или она просто умом не богата… Работала она старательно, без отдыха, была в работе неутомима и прилежна. Вскоре в полировку стали частенько заглядывать молодые, неженатые столяры. Они заходили туда, вроде по какому-то делу, или мимоходом, пытались заговорить с Марой, шутить, поближе познакомиться с нею. Их попытки были безуспешными. Она молча, холодно, смотрела на них и отворачивалась.
– Какая бука! Странно, такая молоденькая, красивая, и такая суровая, – сказал своему дружку Янке Артур, высокий, смуглый парень с чёрными вьющимися волосами, после того, как они пытались разговорить Мару, заскочив в полировку.
– Подумаешь, строит из себя принцессу! – Беззаботно ответил Янка, невысокий крепыш с льняными волосами. – Цену себе набивает!
– И, всё-таки, странно! – Задумчиво проговорил Артур. – Пойдём работать, а то от начальства попадёт… Он склеивал стулья, вспоминая, время от времени, её строгие зеленоватые глаза на бледном лице и сурово сжатые губы, так ни разу и не улыбнувшиеся в ответ на их отчаянные шутки…
Светлана очень долго лежала ночью без сна, смотрела широко открытыми глазами в темноту, по щекам текли слёзы, она не замечала их, не вытирала, они всё текли и текли… Сердце готово было разорваться от боли и от отчаяния. Володя, её Володя, которого она так любила, оказался невероятным подлецом и обманщиком… Светлана вспоминала их встречи, его горевшие лаской глаза, когда он смотрел на неё, его удивительно нежные руки, когда он обнимал и ласкал её…
«Боже мой! Какая подлость! – Думала она, кусая губы. – Какая ужасная подлость! Что же мне делать? Что?» – За окном бесилась вьюга, лепила снегом в окна, жалобно скрипела старая калитка. Рядышком тихонько посапывала Мила, она пригрелась на тёплых кирпичах печки и очень быстро уснула. «Бедная ты моя девочка, нет у тебя больше папки, а ты спишь, не догадываешься об этом! – Думала Светлана, еле слышно гладя её по хрупким плечикам. – Господи, хоть бы не заболела после такой дороги!»
Под сердцем у неё слабо ворохнулась новая жизнь, напоминая о себе. Новый взрыв отчаяния охватил её, она застонала, зажимая рот рукой. – «Брошенная мать двоих детей… Брошенная! Брошенная!» – Билась в голове мысль. Она вспомнила, что и уехать-то назад не может, потому что денег почти не осталось. И ехать некуда, от их дома в Ашхабаде остались одни развалины, родители – в братской могиле. Единственный выход из положения – это ехать в Пятигорск, к брату, правда у него – только двухкомнатная квартира, но, на первое время, угол будет. а дальше – посмотрим. Хуже всего, что нет денег. Светлане была противна мысль просить денег у Владислава. У кого угодно, но только не у него! Об этом она думала, уже засыпая. Сильная усталость и теплота русской печки победили отчаяние…
Проснулась она от громкого плача Марии. Голова была страшно тяжёлой, болели глаза, будто в них сыпанули горсть песка. Светлана слезла с печи, подошла к плачущей Марии, молча села рядом, долго смотрела на её вздрагивающие плечи, потом тихо сказала:
– Простите меня… что так получилось… Я не знала, что у него другая семья. Он ни разу не сказал об этом, никогда, ни слова! – Мария подняла голову, посмотрела Светлане в глаза:
