«Что же мне делать-то, а?» – Подумал он опять и изо всех сил стиснул зубы, еле подавив в себе стон. Лежать на шубе было жёстко, тянуло холодом от пола. Так он и проворочался без сна до самого рассвета… Днём Владислав пытался одолжить у нескольких мужиков деньги, но получал отказы. Все говорили ему, что таких больших денег у них нет, да и откуда их взять-то при теперешней жизни… Владислав замучился совсем, пока доработал до вечера, душила злость на самого себя, на свою незадачливую жизнь, на то, что он совсем чужой для этих людей, даже денег боятся одолжить, не верят ему. Вечером он шёл домой, чувствуя, как при каждом шаге очень сильно ноет поясница от бесконечного шкурения брёвен. Кора от мороза намертво спаялась с брёвнами, шкурить было очень трудно и медленно. «Летом можно пять брёвен ошкурить за то время, как сейчас одно!» – подумал он и плюнул от злости. На душе было противно, до тошноты, он представил себе, как осуждающе взглянет на него Мария, как появится в её глазах презрение, когда она узнает, что денег он так и не достал. «Да ладно, и чёрт с ней, пусть думает, что хочет! Как будет, так и будет.» – Решил Владислав.
Ночь была тихая. Угрюмо темнели деревья. Светились звёзды на угольно- чёрном небе. Мороз небольшой, примерно-десятка. Скрипел снег под валенками. Мария подошла к хутору Алфреда Паулиня. Собаки ещё издали почувствовали её и заходились в лае. Открылась входная дверь и выглянул Паулинь, запахивая на груди полы полушубка. В руках у него светился фонарь «летучая мышь».
– Здравствуйте, дядя Алфред, – виновато сказала Мария. – Простите, что так рано вас беспокою. Я боялась, что уйдёте на работу, а там мне будет трудно найти вас…
– Да ладно, ничего, я уже встал, собирался на работу, – хрипло сказал Алфред и закашлялся, выплюнул мокроту. – Простыл где-то, чёрт подрал. – Добавил он.
– Дядя Алфред, одолжите мне деньги, пожалуйста, рублей 600…
– Сколько? – Удивлённо спросил он, поднимая повыше фонарь, чтобы разглядеть её лицо.
– Рублей 600, я верну… обещаю вам… правда, не сразу… не смогу…
– Это – большие деньги, – покачал головой Паулинь, – у самого на чёрный день ничего не останется. «У тебя да не останется! Куркуль чёртов!» – Подумала Мария.
– Дядя Алфред, пожалуйста, позарез надо! – Умоляюще сказала она.
– Ну, ладно, выручал я тебя ни раз, и ещё выручу, так и быть, как не помочь своим людям, как-нибудь проживём, – пробурчал он, в голосе явственно прозвучало недовольство.
– Ой, спасибо! Дядя Алфред! – Обрадованно воскликнула Мария, – я их вам обязательно верну! Не сомневайтесь!
– Да чего там… я тебе верю… Заходи в дом, что это я, на морозе держу, – спохватился Алфред. Мария вслед за ним вошла в избу, закрыла за собой дверь. Юзефа уже хлопотала у ярко горевшей русской печки, пекла блины.
– Доброе утро, тётя Юзефа! – Поздоровалась Мария.
– Доброе утро, соседка, – ответила Юзефа и улыбнулась. – Что в такую рань?
– Деньги пришла одолжить, очень надо, – смущённо ответила Мария.
– На вот, держи, – вернулся из комнаты Алфред, протягивая ей деньги.
– Спасибо вам! – Благодарно улыбнулась Мария, прижимая к груди сотенные банкноты и собираясь уходить.
– Куда ты, погрейся хоть, – предложила Юзефа.
– Нет, спасибо, я не замёрзла, идти тепло, – отказалась Мария. – Надо домой быстрей. До свидания!
– Я тебе посвечу. -Алфред взял фонарь, запахнул полушубок, толкнул дверь на улицу.
