Иисус Христос – Сын Человеческий - страница 24

Сомнение есть подкидыш несчастливый и заблудившийся, думающий о том, зачем его собственная мать дала ему родиться.

Ибо сомнения не ведают веры, исцеляющей раны, врачующей их.

Я сомневался в Иисусе, все же сделав его манифестом собственного бытия, и проталкивал упрямо руку в страшные его раны.

Но все равно я верил, и я был свободен от моего Сегодня, от Сегодня моих предтечей.

Казнь во мне похоронила его казнь, казнь царя Иного, который был всего лишь Сыном Человеческим.

Сегодня сказало мне, что должен я уйти и славить имя его средь персов и индусов.

Я должен уйти. Уйти из этого дня.

Был ли он Богом? Я ухожу, сомневаясь.

Мы, люди, – и вы, и я – позволяем ослепить себя лишь внешним блеском, мы слепы для действительного и истинного, что скрыто в глубине.

Когда споткнется кто-то, скажем мы, что пал он под грузом грехов своих.

Когда колеблется человек, заявим, что он бессилен решение принять. Заикнется, человека немым представим, вздохнет, и тут же думаем мы, мол, при смерти лежит.

И вы, и я – мы позволяем затуманить взор себе скорлупкой «Я», его внешним обликом. Нам не проникнуть к радости души, ибо высокомерием мы окружены и истину, что есть в нас, не приемлем. Я говорю и вам, и самому себе – и может быть, слова мои есть тоже маска, лицо мое скрывающая на самом деле: наши глаза видят лишь дымку, скрывающую Правду, которую воспринять должны мы; и наши уши слышат только шум, что все собой перекрывает, а понимать должны мы сердцем. Должны, но не хотим…

Ты просишь рассказать меня об Иисусе Назаретянине, и уж многое я рассказал, хоть время для повести сей еще не подоспело. Все, что говорю о нем теперь я, есть истина.

Человек магии, лекарь, утонувший во всех страстях.

Он не был гордым сыном Державы, он не был верным гражданином Империи; он презирал и Державу, и Империю.

Он жил свободным и непокорным, как домашняя птица, вдруг воспарившая в небесные высоты, ибо на земле велась отчаянная охота на нее.

Никто не должен был открывать ворота пред ним. Это был закон. Непреложный закон. И по этой причине Назаретянин порвал с законом, он и его бесприютные последователи были в мире сем Ничем.

Был ли он Богом? Не знаю. Но он был Человеком без Маски.

Вы спрашиваете меня, как я стал безумным? Это произошло так: однажды, задолго до того как родились многие из богов, я пробудился от глубокого сна и обнаружил, что украдены все мои маски, – я носил их в семи жизнях.

Я бежал без маскировки по улицам, крича: «Воры, воры, проклятые воры!».

Мужчины и женщины смеялись, а некоторые спешили в страхе предо мной спрятаться в домах. И когда я добрался до рыночной площади, молодежь с криками: «Он – сумасшедший!» – полезла на крыши домов. Они уважали меня, сами о том не догадываясь даже.

Первое время солнце целовало мое незащищенное и беззащитное лицо, и душа моя воспалилась от любви жаркой солнца.

Больше я уже не хотел никаких масок. И словно в припадке закричал я во весь голос: «Благословенны, благословенны будьте вы, о воры, укравшие мои маски!».

Так я и стал сумасшедшим.

И обрел я и свободу, и безопасность в безумии моем: свободу одиночества и безопасность от бытия Разума. Того самого Разума, который понимает, что все мы порабощены чем-то, что существует в наших душах.