Или кормить акул, или быть акулой - страница 8

Когда Лорс уснул, папа позвал меня на кухню попить чай. Там была мама, и они обсуждали что-то связанное с нашим будущим.

– Нет, до этого долго, мы решим потом, – вертела головой она.

– Просто вы должны готовиться уже сейчас. Долго, знаю. Вон, может, Саид пять лет отучится в мединституте… хотя это уже слишком.

– Нет, вполне нормально. Как раз Зарема и подрастет к этому времени.

– Ты хотела сказать Лейла? Лейла подрастет? – подначивал маму отец.

– Не знаю никакой Лейлы. И знать не буду. Ты можешь найти себе другую жену, и будет у вас Лейла.

Я закатил глаза:

– Мне попозже за чаем зайти?

Отец жестом повелел мне сесть.

– Что думаешь, Саид? – спросил он.

– Насчет чего? – я сел рядом с мамой.

– Переехать в Грозный. Ориентировочно к моменту, когда твоя сестренка пойдет в школу.

Меня приятно удивил такой поворот событий: значит, будет легче реализовать задуманное.

– Ну, как раз тогда, когда ты окончишь медицинский, – подхватила мама, многозначительно взглянув на отца.

– Когда я окончу медицинский, Зарема уже выйдет замуж, – преувеличил я.

– Вот. – Показал на меня отец и тут же осекся. – Ты сказал Зарема?..

– Вот. – Передразнила мама, довольно усмехнувшись.

– Как ты мог, Саид? – шутливо сокрушался отец.

Я поднял руки:

– Вы что хотите решайте, я все равно буду звать ее по-своему.

– Как? – насторожилась мама.

– Появится – придумаю.

– Ты ведь не против медицинского образования? – вдруг осторожно спросила мама, круто сменив тему.

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Ты за все то время еще с прошлого года, что мы обсуждаем, куда тебе поступать, совсем никакой реакции не выдаешь. Если тебе это не нравится, то ты можешь сказать…

– Я бы и сказал.

Потом они начали листать медицинские ВУЗы Москвы, и медицинские факультеты в непрофильных вузах, а я все это время сидел с мыслями о том, как мне сообщить им о своих намерениях.

– Первый МГМУ имени Сеченова, – прочел с планшета отец. – Это главный медуниверситет страны.

– Мы же на стоматологию его определяем, поэтому почитай про МГМСУ. Там дети Лёмы учатся. Он стоматологический как раз.

– В Первом Медицинском тоже есть стоматология, – выпятил нижнюю губу папа, в глазах которого отражался экран планшета.

– Да, я знаю, но ведь там…

– О, Фариза, смотри, – перебил ее отец. – Тут есть, кажется, и твой профиль. Второй медицинский – РНИМУ им. Пирогова.

– Очень смешно.

Чуть позже спать пошла и мама, а отец решил завести со мной серьезный разговор.

– Прокатимся? Ты одет?

– Переоденусь, а то на улице страшно холодно, – сказал я, бодрым шагом направившись в свою комнату.

– Долго не возись.

Я переоделся, и мы с ним вышли на промерзшую ветренную улицу. От холода немели щеки и слезились глаза. Полночь снежными вихрями и освещенными фонарными столбами крупинками снега опустилась на нашу улицу: всего несколько часов назад отец приехал и припарковал машину, а она уже укрылась распушенными сугробами.

– Мама сказала тебе, что… что Амир женился?

Он не стал прогревать автомобиль, и мы поехали по широкому шоссе кружить по округу. У нас всегда так было. Он сажал меня в машину и просто бесцельно катался со мной по ночной Москве, обсуждая что-нибудь, или что-нибудь рассказывая. Как-то раз он и вовсе затеял это ради того, чтобы спросить, как прошла контрольная по биологии, поэтому я верил, что это было нечто большее, чем просто разговоры по ночам. Это была синхронизация наших с ним умов, чувств, переживаний, это были дрожжи наших с ним отношений. В такие моменты я не ощущал его человеком, который старше меня больше, чем в два раза; мы были на равных, и мама как-то говорила мне, что его отец воспитывал его точно так же. Выходит, мой папа своим отношением ко мне позаботился и о своих будущих внуках, пускай и делал это – я был убежден – бессознательно, просто оставаясь самим собой.