Не ожидавшая такой прыти возлюбленного, Милана сначала растерялась, но губы Алексея были столь настойчивы, а прикосновения приятны, что через несколько минут она совершенно расслабилась и, подхваченная страстным порывом любимого, отдалась во власть его сильных и смелых рук.
Любовный пыл Алексея всегда был непредсказуем. Страсть накатывала на него внезапно, но не так часто, как хотела его подруга. Он неизменно был внимателен к ее словам и желаниям, легко и с удовольствием выполнял ее просьбы, нежно обнимал, когда Милана прижималась к нему, охотно целовал ее жаждущие ласки губы. Однако инициатором близости очень часто была она. Тем ценнее и приятнее были вспышки страсти, как в тот июльский день в маленьком итальянском отеле на вершине высокой горы.
Лишь час спустя Милана получила возможность полюбоваться открывавшейся с балкона панорамой.
Словно в глубокой чаше, обрамленной яркой зеленой каймой, далеко внизу белел стенами своих крошечных домиков живописный городок Монтекантини. С высоты невозможно было разглядеть машины и людей, вообще, какого-либо движения. От этой неподвижности и царящей вокруг тишины становилось удивительно покойно на душе.
А чистый и прозрачный в тёмно-розовых сумерках воздух наполнял легкие свежестью и бодростью.
Вдруг послышался далекий звон колоколов. Негромкий звук разливался вокруг, дополняя сказочный пейзаж волшебной музыкой. На вершине соседней горы Милана с трудом различила стены храма.
В этом замечательном месте они провели неделю, оставшуюся в памяти Миланы, как самое светлое и радостное воспоминание их взаимной любви.
Утро они встречали в своем номере, оказавшемся удобным и красивым. Это была просторная комната с двумя деревянными кроватями, застеленными яркими покрывалами, гардеробом и большим телевизором с программами на разных языках.
Современная ванная сияла чистотой белого кафеля и блеском металла. Кто и когда мыл этот кафель, застилал кровати и наполнял номер разными приятными мелочами, осталось для них загадкой.
За всю неделю они не встретили ни одного человека из обслуживающего персонала, хотя неизменно находили свой номер чистым и прибранным к своему возвращению после обеда или прогулки по окрестным оливковым рощам, густо разросшимся вокруг отеля. Кроме олив, местность изобиловала невысокими ветвистыми деревьями, которые в древности называли смоковницами, а теперь инжиром.
Милана полюбила срывать спелые, чуть треснувшие плоды инжира и съедать их тут же под деревом, наслаждаясь нежным вкусом экзотических фруктов. Некоторые особо вкусные плоды она делила с любимым и тогда ощущала на своих губах не только сладость плода, но и нежность благодарного поцелуя.
Каждый вечер едва начинало темнеть, пара выходила из уютного гнездышка и брела, взявшись за руки, куда глядели глаза. Иногда они останавливались, чтобы полюбоваться красивым видом, а чаще для того, чтобы целоваться, пока хватало дыхания, и начинала кружиться голова. Тогда они снова возвращались в своё убежище и предавались любви.
В день отъезда из волшебного места они сфотографировались вдвоем возле фонтана во дворе отеля. На фотографии Алексей одной рукой обнимал Милану, а другую руку протягивал к тонкой струйке воды, вытекавшей из кувшина, на котором восседал лукавый купидон. Оба улыбались и были абсолютно счастливы в своей любви.
«Что же случилось? Почему Алексей разлюбил меня? Как он мог разлюбить меня?!» – думала несчастная девушка, беря в руки кусочек бумаги – свидетельство их взаимного счастья, и не находила ответа.
