Я себя чувствовала несколько неловко, потеснив леди Дуглас на ее законном месте: до сих пор именно она, как главная женщина дома, стояла за сыном на таких мероприятиях. Но Линдсей с милой улыбкой заверила меня: она просто счастлива, что у нее наконец-то появилась невестка, и готова поделиться со мной чем угодно, не говоря уж о такой мелочи, как место.
То-то она на меня смотрела как на грязь не далее как вчера.
После прочувствованной речи и бурных аплодисментов подолами мы дружно разошлись. Представители деревень потопали домой делиться повелением лорда с общественностью. Мы же, которые на крыльце, как в диковинном танце сделали шаг в сторону, пропуская Кестера в замок. Следом за ним, бок о бок, удалились мы со жрецом, а там и тонкой струйкой потянулись все остальные.
— Моя леди, позвольте пригласить вас на прогулку? — любезно улыбнулся мне лорд и заговорщически подмигнул. Я просияла. Как и обещал, он отвезёт меня к фейри! Чисто на всякий случай я поддела под сегодняшнее платье штаны для верховой езды и оказалась права.
— Только вернитесь хотя бы к обеду, нам все же нужно обсудить придворный этикет! — догнал нас уже у чёрного хода возглас леди Дуглас.
Хихикая, как малые дети, мы забрались на коней.
Соблазн сделать вид, что мы ничего не услышали, был велик, но с сожалением должна признать, что учиться все же придётся. Меня приняли в семью, защитили от жрецов, а в благодарность от меня требуется хотя бы их не опозорить.
Бешеный приплясывал на месте, предвкушая прогулку. Мушка энтузиазма не испытывала, но покорно припустила вслед за жеребцом.
— Матушка права. Мы постараемся долго не задерживаться, — сочувствующе глянул на меня Кестер, заметив кислое выражение лица. — Сегодня обсудите манеры, а с завтрашнего дня начнём учиться читать.
— Начнём? — с ехидцей уточнила я. Прозвучало как у мамочек-наседок. «Мы голодные, мы покакали». Вспомнилась Васька с ее бутузом, и сердце тоскливо дернуло. Даже о ее ненаглядном Брендане теперь думалось без прежней издевки.
— Да, я тебе помогу поначалу, — невозмутимо подтвердил лорд, не заметив смены моего настроения. — Там всего двадцать восемь букв, ничего сложного.
— Кстати, Кес, почему я не нравлюсь твоей маме? — неожиданно вспомнила я. То есть я теоретически посланница Богинь, она радоваться должна, что я снизошла до ее сына, а на меня смотрят как на блоху. Ну, улыбаются конечно, манеры прежде всего, но фальшь чувствуется. — Я вроде еще не невестка, чтоб меня свекровь не любила. Мало ли, может, еще разбежимся.
— Ты уже заметила, да? — покаянно вздохнул Кестер. — Дело не в тебе, не подумай дурного. Просто маменька не в восторге от моей затеи.
И замолчал.
— Какой затеи? — подозрительно уточнила я.
— Ну, вот от этого всего, — он взмахом руки обозначил меня вместе с Мушкой. Не поняла. — Ей не нравится, что я иду против жрецов. Маменька по-прежнему мне не верит насчёт фейри, поскольку раз жрецы говорят, что их нет, то их нет. Точка. А то, что вижу я, — расстройство психики или что-то вроде. И тут появляешься ты — и я снова иду против догмы, не передав посланца сразу жрецам, а оставив, грубо говоря, себе.
— Она же тебе сама сообщила, что башня сработала, — пробормотала я. Что-то логика происходящего для меня потерялась. — Зачем, если она против этой затеи?
