За ужином мы беззаботно болтали, рассказывали всякие смешные истории и анекдоты, хохотали от души, казалось, что с этими весёлыми и милыми девчонками мы были знакомы уже целую вечность.
– Ну, а теперь – всем баиньки! – громко скомандовал Серёга, не
дожидаясь того момента, пока все повалятся с ног от усталости.
– Чур, мы с Серёженькой ночуем в спаленке! – Надя подняла руку вверх, словно школьница за партой.
– Ах, ты моя умничка! – Серёга подхватил её на руки, – пошли-ка со мной, пошли!
И он унёс её в соседнюю, очень маленьких размеров, комнатку с железной панцирной кроватью, устланной какими-то перинами.
– А мы с тобой здесь? … – нерешительно и тихо спросила Марина, пристально посмотрев мне в глаза…
Мы вдруг встретились с ней тревожными взглядами!
– Ну, а где ж ещё? – с напускной безысходностью произнес я, встал со стула, разложил диван и щёлкнул выключателем. На нас обрушилась темнота… Сквозь окна прямо на диван падал яркий свет уличного фонаря.
Я разлёгся на нём и протянул ей руку:
– Иди ко мне… – прошептал я Марине.
Она молча достала из шкафа постель: простынь, одеяло, пару подушек, а затем опустилась рядом со мной на диван.
Мы лежали с ней рядом, залитые ярким лунным светом, проникающим с улицы через окно, страстно целовались и долго наслаждались друг другом! Марина ласкала и гладила меня, я же целовал её белое, очень роскошное и упругое тело… Она сочилась, тяжело дыша, ещё и ещё, тихо постанывая! Я то и дело припадал губами к её сокровенным интимным местам, от чего её кожа постоянно покрывалась крупными мурашками… Время от времени и по моему телу тоже пробегал завораживающий озноб! Начав совсем незаметно, я всё настойчивей атаковал её сладостный запрет, а она издавала жалобные стоны, из её глаз струились тихие и радостные слёзы…
Мы с ней совсем не обращали никакого внимания на то звучащие,
то затихающие громкие возгласы Нади, доносившиеся из соседней комнаты. Нам вполне хватало здесь своего тихого наслаждения, такого яркого и странного…
Стихотворные строки неизвестного автора, заученные когда-то наизусть, кружились в моей голове и не давали мне уснуть:
Всего лишь день, как мы с тобой знакомы,
Часы летели, как счастливый миг!
Объятия… и сладкая истома!..
Но я тебя судьбой своей постиг!
Простые будни сделались счастливей!
И в мыслях о тебе бегут часы!
Я понимаю, мир такой красивый,
Лишь потому, что в нём есть только ты!
Наступит ночь, а мне совсем не спится!
Смотрю на звёзды, что блестят во тьме,
И понимаю: мне не расплатиться,
Что небо в дар тебя послало мне!
И эта нить меж нами всё сильнее,
Которая связала нас с тобой!
Ты с этим сном становишься нужнее!
Ты, милая, мне послана судьбой!
Лишь под утро мы забылись: я – лёжа на спине, а Марина, укрывшись краешком лёгкого одеяла и плотно прижавшись ко мне, уснула у меня на плече.
– Колюха, Колюха! … – я услышал сквозь сон шепот Серёги и открыл глаза.
Комната сплошь была залита розовым от восходящего солнца светом…
– Колюха… давай поменяемся!
Сидя на корточках перед нашим диваном и ехидно улыбаясь, будил меня он.
– Что? – спросонок не понял я.
– Давай махнёмся дамами, слышишь? – почти мне на ухо зашептал Серёга.
– Да пошёл ты… извращенец чёртов! – возмутился я, – давай вали
к своей Надюхе… Любовь – морковь и всё такое… Это там…
Но не успел я договорить, как вдруг Марина подняла голову, зло посмотрела Серёге в глаза и отвесила ему такую звучную оплеуху справа, что он не удержал равновесия и уселся голой задницей на холодный пол…
