На следующий день раздался звонок. Мана включила фоновизор. На экране появилось лицо незнакомой женщины в розовой медицинской униформе.
– Клиника по борьбе с гипермутацией, – представилась медичка, не сказав ни слова о себе лично.
– Здравствуйте, – Мана села на стул перед экраном.
– Проспект Мультатули, 77, квартира 193?
– Да, – ответила Мана, привыкшая, что её уже давно не называют по имени.
– Включите камеру, пожалуйста.
Мана нажала на забытую кнопку фоновизора,
– Встаньте, пожалуйста, и повернитесь на месте кругом.
Она двигалась довольно живо, стул не помешал ей, хотя она не отставила его.
– Вы выглядите совершенно здоровой, – с некоторым удивлением констатировала женщина с экрана. – Чувствуете ли вы какие-то неудобства в теле, конечностях? Тяжесть или боль?
– Ничего такого, – ответила девушка, прислушавшись к своим ощущениям.
– Что ж, поздравляю вас! – голос у незнакомки дрогнул. – На основе выводов доктора Боха, который вас обследовал вчера, и результатов теста, а также судя по отсутствию основных симптомов гипермутации могу констатировать факт вашего выздоровления.
– Это точно? – Мана не могла поверить услышанному.
Ведь на самом деле в последние несколько дней у неё не было никаких изменений ни в руках, ни в ногах, она ходила ровно, не ударялась о стены, как раньше, не падала с табуретки. Она потрогала своё лицо, уши, голову – всё на месте и наощупь прежних размеров. Она вдруг увидела перед собой стул со спинкой, на котором только что сидела! Девять месяцев она могла сидеть только на табурете или диване.
– Это точно! – подтвердила медичка с экрана. – Но…
Мана глубоко вздохнула и приготовилась к чему-нибудь неприятному.
– Это довольно странно, почти невероятно, но, видимо, у вас случилось осложнение или побочное явление. Учёные до конца не изучили гипермутацию и только предполагают, что осложнения у переболевших возможны. Ваше предположительное осложнение называется иллюзорией.
– И что мне делать с этой иллюзорией? – спросила Мана.
Она не переставала радоваться, ведь главное – болезнь отступила. А с побочными явлениями она справится.
– Ничего не делать, – ответила докторша, – она не опасна. Вам же не мешает то, что вы видите мир в радужных красках?
– А это вижу только я? – удивилась Мана. – Что ж, думаю, что мне это не мешает.
– Изоляцию отменяем, вы можете ходить, куда хотите. Естественно, общие правила поведения в условиях вспышки гипермутации не отменяются.
– А специальная одежда? – спросила Мана.
– Выданную одежду надо упаковать и сдать в утилизатор. Носите, что хотите.
– Ура-а-а-а! – закричала Мана, не дождавшись, когда лицо незнакомки исчезнет с экрана фоновизора.
Сначала Мана схватила пакет с ненавистной шутц-хламидой и сунула его ещё в один пакет. Никогда больше! Тут же полетела к гардеробу, достала тёплую куртку с капюшоном, любимую красную шапку, варежки, сапожки. Быстро оделась и выбежала на свет божий.
Девушка направилась в центр города пешком. По пути освободилась от упакованной заразной хламиды. Во время болезни она приучила себя передвигаться без транспорта на любые расстояния. Было бы неразумно добровольно запирать себя в замкнутое пространство маршрутки, когда выходишь на улицу один раз в месяц. Ей хотелось дышать воздухом, разглядывать изменившиеся в очередной сезон улицы, прохожих, поэтому времени было не жаль.
Горожане редко ходили своими ногами. При наличии разных видов транспорта вплоть до дронов, на которых можно передвигаться по одному или вдвоём, люди предпочитали скорость. Именно поэтому ещё на улицах огромного города было так мало людей. Все спешили поскорее попасть в пункт назначения, чтобы там усесться перед экраном очередного гаджета, отличающегося от предыдущего лишь размером, чтобы делать неотложные дела, чтобы успеть что-то сделать раньше другого, ведь теперь возможности и права на любую деятельность у всех были одинаковыми. Все дела делались в виртуальном пространстве.
