Неожиданно капрал сплюнул. Уилл инстинктивно подался назад, когда он резко отвернулся.
Ной наклонился и поднял дизъюнктор:
– Как ты вообще попал в отряды обороны?
Чандлер пошёл вперёд, не дожидаясь, пока Доуман ответит. Уильям перевёл дух и двинулся за ним, стараясь не отставать.
– Да всё просто. Выбор был небольшим.
– Такие задохлики вроде тебя идут в операторы, но ты… Ты какого-то дьявола решил, что тебе место здесь, с автоматом наперевес. Так не бывает, парень. Ты либо спятил…
– Мне нужно было вырваться с планеты. Единственный экипаж, к которому я мог примкнуть, был колониальный корабль. Но так уж случилось, что им не нужны были специалисты моего профиля. Зато они с радостью и без разбора набирали людей в оборону – очевидно, торопились укомплектовать экипаж в срок.
– Куда ты хотел улететь?
– Куда угодно! На Раморе мне просто некуда было податься.
– И какой же у тебя профиль? – насмешливо спросил Ной.
– СМРО, – не задумываясь ответил Уилл, но, заметив вопросительный взгляд Чандлера, добавил: – Специалист по межрасовым отношениям.
Капрал издал какой-то гогочущий звук, который отчего-то вызвал у Уилла ассоциации с довольным ослом, который объелся прокисшей капустой. Однако он не подал виду.
– И чем же ты занимаешься?
– Я могу выстраивать отношения и налаживать контакт с представителями рас, не говорящих на юни-стандарте. Могу выступать в качестве посла – до тех пор, пока не прибудет специалист более высокого ранга. Кроме того, в моей программе были курсы по дипломатическим переговорам…
– Переговорам! – Ной загоготал ещё сильнее. – Из-за этих переговоров мы застряли здесь ещё чёрт знает на сколько. Будь у командования мозги, они бы выжгли все племена аборигенов в радиусе трёх миль турбопушками. Тогда бы у нас не было проблем. Тогда бы мы не тащились по пустыне, а сидели спокойненько у источника. А может, – тут Чандлер бросил лукавый взгляд на Уилла, – местные уроды после этого приняли бы нас за богов, стали поклоняться и приносить жратву в качестве дани.
Доуман уже открыл было рот, чтобы возразить против вопиющей логики капрала, но тот резко посерьёзнел и продолжил:
– Вон там, впереди, скалы. Спрячемся там и переждём день. С такими запасами воды, как у нас, тащиться по жаре – самоубийство. Однако… если ты хочешь, можешь идти один.
Ной в сердцах пнул песок. Уилл молчаливо принял предложение переждать день. Оглянувшись на ходу, он спросил:
– Мы не вернемся в лагерь?
– Ты спятил? – Чандлер остановился.
Они застыли друг напротив друга.
– Источника больше нет. Забудь про него. Кхары наверняка уже вырывают зубы для своих ожерелий. Если хочешь пополнить их коллекцию – милости прошу, но я туда ни ногой.
Шмыгнув, Ной двинулся дальше.
– А славная была заварушка, – заметил он и, немного подумав, добавил: – Прямо как на свадьбе моего брата.
Уилл выдавил кислую улыбку.
6
Пустоши пробудились. На многие мили вокруг раскинулась дрожащая пелена прозрачного тумана, но вскоре она рассеялась. Каждый вдох царапал лёгкие, словно наждачная бумага. Ещё немного – и, казалось, песок начнёт плавится под ногами.
Одинокие вихри бродили по гребням барханов, и от этого казалось, будто они шагают и покачиваются, точно горбы гигантских верблюдов, и бесконечное море песка шептало и текло вслед за ними. Одна за другой, словно волны, накатывалась песчаная зыбь, и все они – и «верблюды» и волны – неустанно стремились вперёд, к какой-то далёкой неправдоподобной цели, в какую-то далёкую неизвестную страну.
