Читать онлайн Владимир Курков - К востоку от Запада

Владимир Курков

К востоку от “Запада”.

“Лишь в борьбе с самим собой мы движемся вперёд…”

Мистер Барсук из “Тоуд-Триумфатор”

Безымянные и обманутые

1

Струящиеся лучи света, заливающие опушку леса, Хельмек чувствовал лучше, чем другие охотники, не открывая глаз, слышат крадущегося в траве кролика. Свет будто проникал сквозь него. Он окрасил землю и деревья золотом, и дальше, там, где кончалось небо, мерцал мягким тёплым свечением. Как и всегда в такие дни воздух был жарким, тяжёлым, наполненный смешавшимися вязкими запахами поникшей травы, равнинных цветов, серебристой пыли, и едва уловимым, но неотвратимо надвигающимся духом грозы.

Хельмек уже давно привык к тому, что лес населён тенями и шорохами. Когда он впервые присмотрелся и прислушался, они заговорили с ним на непонятном, то тихом, то громком размеренном языке. Они поведали ему о бесконечных восходах, и остывающих закатах, о тропах, что ведут далеко, очень далеко, в неведомые земли, где давно не ступала нога путника. По лёгким колебаниям воздуха от крыльев трепещущих мотыльков и стрекоз он услышал, как кто-то подкрадывается. Хельмек вытянул левую лапу, указывая направление, откуда послышался шум. Крадущийся в нерешительности замер, а потом подал голос:

– Ума не приложу, как ты это делаешь.

– Ты пыхтишь, как старый ёж.

– Могу поклясться – я ступал абсолютно бесшумно, ни одна травинка не шелохнулась…

Хельмек повёл носом:

– Будет дождь. – Он наконец открыл глаза и глянул на своего собеседника.

Каит являли точную копию один другого. Оба высокие, поджарые, с большой густой гривой и мощными лапами. Внушительные мускулистые фигуры, словно целиком были слеплены из одних только мышц. Отец стоял, уперев могучие лапы в бока и смотрел вдаль. Так же как и у отца зрачки Хельмека были глубокого тёмно-карего цвета. Задумчиво поскребя гриву за правым ухом Согаал заметил:

– Да, похоже ты прав. – И немного подумав, добавил. – А всё таки, мне кажется ты подглядываешь, не может быть такого, чтобы…

Он говорил что-то ещё, но Хельмек уже не слушал: из леса донёсся другой странный звук, и каит напрягал слух, чтобы понять, не послышалось ли ему.

– … ну так что скажешь? Попробуешь ещё раз, только с завязанными глазами? – Закончил свою речь Согаал. Потом он заметил, что сын не слушает его и смотрит совсем в другую сторону. Он повернулся и тоже расслышал отдалённый хруст и шаги.

Через несколько мгновений на опушку вышел Юккада – правая лапа Согаала. Это был взрослый самец со светлым пепельно-серым мехом. Пока он приближался к ним, Хельмек внимательно изучал его. Брови Юккады были хмуро сдвинуты, а на лице застыло напряжение; его широкая грудь вздымалась и опадала от быстрого бега:

– Шаман ищет тебя. – Сказал он, не доходя нескольких шагов.

– Что-то случилось? – Отец тоже почувствовал дурное расположение духа советника.

– Да. Нечто страшное. Немедленно возвращайся в селение. – На Хельмека Юккада даже не взглянул. Казалось он вообще его не замечает.

Отец кивнул и жестом отослал гонца.

– Нужно идти. – Сказал он, обращаясь к сыну. – Поговорим после.

Хельмек поднялся на ноги и последовал за отцом. Поравнявшись, они пошли рядом.

– Сегодня, минуло вот уже двадцать Кровавых Глаз Дэсэна. – Как бы невзначай заметил Хельмек.

Согаал молча кивнул.

– Помнишь, что ты обещал мне?

Отец смутился. На короткое время он задумался, копаясь в памяти.

– Оружие, отец. – Подсказал Хельмек. – Ты говорил, что теперь я смогу свободно носить оружие, где захочу и когда захочу, а не только на тренировке. Настоящее оружие. Как настоящие воины. И не какой-то там лук, а…

Отец удовлетворённо хмыкнул:

– Да, припоминаю. Пусть будет так. Когда я закончу с делами, можешь выбрать любой клинок из оружейной, нет мы вместе выберем оружие тебе под стать. Но сначала, – тут лицо его помрачнело, – надо узнать, что случилось, и зачем я так срочно понадобился шаману.

Кое-где, в глубине леса, там, куда сквозь лохматые головы грабов и дубов не проникали ласковые тёплые лучи, всё ещё можно было отыскать небольшие голые прогалины. Но уже многие, очень многие луга начали зеленеть, а кое-где уже покрывались пёстрым ковром небесно-голубых васильков и лимонно-жёлтого гусиного лука. Палая листва тихонько шуршала под их босыми ногами, когда они шли по тропинке, между застывшими древесными великанами. И вот они вышли к селению. Да, тут было на что посмотреть. Казалось, над здешним сооружением потрудилось не меньше сотни крепких лап. Хотя, конечно, так оно и было. В вокруг лагеря шёл высокий прочный частокол, надёжно защищающий внутренние постройки, а у его основания, был насыпан вал, который, точно спину дикобраза, усеивали заостренные короткие колья. При постройке лес был отодвинут, и на его месте уже пестрела сочная зелёная трава. К единственным, хорошо охраняемым воротам, вела утоптанная тропа. Вход этот в случае необходимости можно было закрыть. Для этого всего-то лишь понадобилось бы задвинуть две большие тяжеленные створки, но сколько себя помнил Хельмек, ворота всегда оставались открытыми и лишь два или три раза их наглухо запечатывали. Вождь ближайшего к ним племени – Саулк – заключил договор с Согаалом. Согласно ему, каждое из поселений жило и охотилось строго на своей территории. Поскольку границы с тех пор не нарушались, дни обитателей племени протекали размеренно и спокойно.

Тропа расширилась. Согаал и Хельмек оставили ворота и направились к дальней части лагеря – там располагалась хижина вождя. Они проходили мимо невысоких одноэтажных построек, которые щедро украшала деревянная резьба и головы животных. Вообще традиция украшать вход в хижину головой самого большого добытого тобой зверя считалась среди охотников обычной традицией и сам Хельмек часто мечтал о том, как построив собственный дом, он вывесит на всеобщее обозрение какой-нибудь роскошный трофей. Правда пока ему не удалось добыть никого крупнее оленя, но этим заядлых местных ловчих вряд ли удивишь.

“Может быть, когда-нибудь…”. – Думал Хельмек.

Тем временем они приблизились к хижине вождя. Это было самое большое здание в селении. Здесь часто собирались мужчины со всего племени, поэтому со входа гостей встречало просторное помещение с негаснущим очагом в центре. Вокруг пламени располагались мягкие лежаки, на которых было удобно сидеть, пока идёт обсуждение того или иного важного для племени вопроса.

Когда Согаал и Хельмек отодвинули полог и вошли, они обнаружили, что шаман уже поджидает их. Вместе с ним на собрании присутствовали два других воина племени, а также Юккада и Тиок. Рядом с костром лежали два загадочных крупных продолговатых предмета, завёрнутых в грубую холстину.

– Согаал…, – начал было шаман, когда отец и сын уселись, но Согаал тут же перебил его.

– Сначала вы. – Вождь обращался к разведчикам.

– Я патрулировал границы, – начал один из них, – когда наткнулся на Омутику. Он был мёртв. Застрелен в спину. Затем я встретился с Татзу и он рассказал мне, что нашёл ещё одно тело…

– Чьи это были стрелы?

– Догадаться не трудно, о вождь. – Каит положил перед Согаалом две длинных стрелы, одна из которых была сломана пополам. Перья на хвостовике обеих стрел были белые с тёмными продольными пестринами.

Согаал посмотрел на тела погибших воинов. Хельмеку, так же как и его отцу, не составило труда понять, кому принадлежат стрелы, ведь никто из местных охотников не украшает хвостовики перьями чеглока.

– Это какая-то ошибка. – Согаал разжал когти.

Стрелы с сухим шорохом упали на землю.

Шаман, который всё это время нетерпеливо дожидался, когда разведчики закончат доклад наконец выступил вперёд:

– Это ещё не всё, вождь. Я видел знаки. Дурные знаки.

– Расскажи. – Не поворачивая головы, отозвался Согаал, голос его при этом был задумчивый и отстранённый.

– Сегодня утром я раскинул свои ракушки и две самые большие из них упали одна на другую. Сам понимаешь, что это значит, или растолковать тебе?

– Тх-ха! Это может значить, что угодно, – вмешалась Тиок. – Например то, что ты не достаточно хорошо поел с утра.

– Молчи, самка! – Злобно зашипел шаман и бросил на неё такой яростный взгляд, будто хотел прожечь насквозь.

– Достаточно. – Согаал встал. – Я всё увидел. Завтра я отправлюсь к Саулку и спрошу с него за убитых воинов. На сегодня всё. Похороните погибших со всеми почестями.

– Но как же знаки? Неужели ты не понимаешь, что Саулк что-то замышляет. Ведь ракушки сказали…

– Я сказал: достаточно! – Рыкнул Согаал. Шаман моментально затих.

Широкими шагами вождь направился в другую часть дома. Хельмек и Тиок последовали за ним.

– Считаешь, Саулк хочет напасть? – Едва закрыв полог соседнего помещения спросил Хельмек.

– Это всё очень подозрительно. – Ответил отец.

Они уселись на полу, вокруг стола в огороженной части хижины, служившей одновременно трапезной и кухней.

– Верить словам шамана – всё равно что верить в предсказания лягушек. – Вставила Тиок. – Однажды он целый месяц предсказывал дождь, но была лишь только засуха.

Согаал бросил на неё недовольный взгляд, и сдержанно ответил:

– Меня беспокоят не предсказания, а двое убитых.

– Что ты намерен сказать Саулку? На что рассчитываешь? – Хельмек сел напротив него.

– У меня есть основания предполагать, что всё это подстроено, чтобы поссорить наши племена.

– Что? Почему ты так решил?

Грациозная и стройная, Тиок двигалась легко и плавно, точно неспешно текущий ручей. Она не стала садиться возле стола, а расположилась на циновке рядом, скрестив ноги.

– Мы с Саулком много сезонов поддерживали мир. Случалось так, что кто-то из охотников забредал на чужую территорию и добывал там дичь; была даже драка из-за женщины его рода, которая понравилась охотнику моего племени, но даже тогда нам удалось найти бескровное решение. Мир это то, что не должно меняться никогда. Мы оба знаем это. С чего бы теперь ему вдруг понадобилось убивать моих воинов? Здесь что-то не так.

– Почему вы, мужчины, вечно хотите убить друг друга? – Неожиданно заявила Тиок.

Хельмек и Согаал уставились на самку.

– Пока вы воюете, и умираете, кто-то остаётся без отца. – Она поднялась и ушла.

Согаал тяжело вздохнул и склонил голову. Его могучие плечи, поникли:

– Придётся отложить обещание.

Хельмек разочарованно царапнул когтями по столу, оставив на столешнице параллельные полосы.

– Но не сомневайся. – Продолжил отец. – Я позабочусь о том, чтобы ты получил самое лучшее оружие, какое только найдётся в моей оружейной. А пока, в качестве вознаграждения за терпение, можешь носить мой меч.

Отец скрылся в спальнях. Когда он вернулся, в его лапах покоился тяжелый двуручный меч в украшенных кожаных ножнах. Внутренне трепеща от восторга, Хельмек примерил толстый, похрустывающий пояс и завязал перевязь.

– Попробуй-ка, взмахни им. Я на тебя посмотрю. – Шутливо предложил отец.

Хельмека не пришлось уговаривать дважды. Он уверенно высвободил меч и крепко сжал рукоятку. Ложе удобно лежало в крепких когтистых лапах, словно оно было сделано точно под него. Согаал отошёл, освобождая пространство.

Хельмек вдохнул, быстро сделал взмах, другой. Сначала сверху вниз, потом снизу вверх. Острие описало две дуги, разрезав воздух и издав тихий металлический шёпот. Согаал только одобрительно посмеивался и глаза его блестели задорными искрами. Хельмек проворно отступил, словно уклоняясь от удара невидимого противника, а потом сделал два быстрых колющих выпада подряд. Немного запыхавшись, но полный трепетного восторга, он с почтением вложил меч обратно в ножны.