- Спасибо, даже не ожидала такого результата, - честно призналась я.
- Лиария, не стоит меня обижать, - усмехнулся в усы мужчина. – Меня на этом рынке все знают. Если нужно портрет нарисовать или украденную вещь по описанию – сразу старого Никриша ищут.
- Лиар Никриш, вы просто гений! – выдохнула я, прижимая изображение к груди. – Скажите, а лиара по описанию вы нарисовать можете?
- Это сложнее, лиария, - огладил седую бороду рисовальщик. – Зависит от того, как хорошо описать сможете, как вы его чувствуете.
- Простите, не поняла. Что значит, как я его чувствую?
- Того лиара, которого хотите, чтобы я изобразил. Я могу видеть свет ваших чувств, лиария, и портрет получится ярко окрашенным вашим отношением. Если же вы равнодушны к тому лиару или плохо его знаете, не стоит и браться за работу – ничего не выйдет.
- Я вас поняла, - кивнула наконец я, поразмышляв над словами мастера. – Речь идет о моей маме, она умерла, когда я была еще ребенком. Но я очень хорошо ее помню. И ее, и ощущения, тепло, что она во мне вызывала.
- Тогда можем приняться за работу, - потер руки рисовальщик. – Но для этого нужно другое помещение. Без суеты и гомона. Мне нужно будет настроиться.
- Пока я не могу пригласить вас к себе, - извиняющимся тоном сообщила я. – Но как только что-нибудь придумаю – я вас найду. Рада была с вами поработать, лиар Никриш, - искренне заверила мастера, передавая ему оговоренную плату.
- И мне было приятно, лиария, - принял мужчина плату. – Приходите, как надумаете, - напоследок пригласил он.
Свернула изображение браслета трубочкой, но подумав, развернула, взяла у рисовальщика карандаш и торопливо написала на обратной стороне небольшое послание:
«Мамин браслет. Сейчас у меня. Буду ждать в пансионе лиарии Нейлис Маккон. Недолго.»
Каждое слово давалось с трудом и не потому, что я забыла рашиистскую письменность, а потому что слова просто не хотели ложиться на бумагу. Ну вот не хочу я уговаривать собственного отца признать меня! Не хочу добиваться его внимания! Это он должен хотеть меня найти, должен радоваться, что я вообще есть! Понимаю, все это нелогично, ситуация сложная, ведь отец вовсе не знал, что у него может быть ребенок… но это очень сложно принять. С самого детства я слышала, какой у меня папа замечательный и как он нас с мамой любит и ищет, и обязательно найдет. И как он будет рад… И ни разу в рассказах мамы не было отступления, в котором мне сначала нужно записаться к нему на прием у секретаря. А еще не было рассказа о брате, старше меня на десяток лет.
Снова свернула рисунок, перевязала купленной у торговки неподалеку ленточкой и отправила в дом отца с мальчишкой-посыльным. Таких на рынке в поисках подработки толчется множество, можно даже выбирать.
Вернувшись в пансион, предупредила лиарию, что поживу у нее еще несколько дней, оплатила их заранее и принялась ждать. На второй день ожидания снова надела самое красивое платье, вычищенное накануне, уложила красиво волосы и подскакивала в волнении буквально от каждого стука. Но никто за мной не пришел.
- Лиария Нейлис, - мялась я за ужином. – Скажите, никто не спрашивал у вас обо мне? Не искал?
- Нет, милая, - охотно откликнулась женщина. – Если кто-то вас спросит, я сразу же сообщу, вы можете не переживать.
Но и на следующий день ничего ровным счетом не изменилось. В общем, я прождала неделю. В последний день, уже приняв решение уезжать и отправившись на рынок в поисках обозчего, едущего в наши края, случайно столкнулась с отцом. Он прошел мимо в сопровождении трех лиаров в черной одежде, смахивающей на военную форму, снова лишь мазнув по мне взглядом. В конце на миг задержался, секунда… и вот он уже идет прочь, поморщившись напоследок.
