А два наших парня – Виталий и Виктор – проводив глазами уходящий трамвай, повернулись друг к другу и в порыве переполняющего их восторга от замечательно проведенного дня, хлопнули друг друга по плечам. А потом, пожали друг другу руки и, засмеявшись, перешли на другую сторону трамвайных путей, чтобы также сесть на свой трамвай и отправляться по домам.
Парни, конечно же, не могли так откровенно обсуждать и делиться своими эмоциями, как это происходит у девчонок, но то, что они обменялись краткими восхищенными фразами от сегодняшнего приятного знакомства – это, несомненно! А свои мечты и впечатления, каждый оставил при себе.
Мужчины, что с них возьмешь!!!
Ранним утром в воскресенье, чуть только открыв глаза, наша Танюша вспомнила всю предыдущую волшебную субботу, разулыбалась и в волнении закусила губу от приятных мыслей – «как же хорошо жить»! И потянулась руками в разные стороны, играя в «потягушки» и почувствовала, как все ее тело приятно покалывает. Она даже изучающе провела руками по своей груди, скользнула по бокам, чего никогда не делала раньше. И на миг ей почудилось, что ее талия (вернее то место, которое она в мечтах видела как тонкую талию!) стала тоньше, а грудь стала наоборот, упругой. И рукам вдруг внезапно стало нестерпимо горячо.
«Ух ты! Неужели это на меня так подействовало внимание Виктора?! Здорово! – подумала Таня. Удивленно посмотрела на свои ладошки и поднесла их к своим губам: – Виктор… ммм…. какое красивое имя! Мужественное, победное! Ему оно очень подходит! Виктор…. Он такой…, такой – хороший», – прошептала она и улыбнулась, мысленно возвращаясь к вчерашнему дню. Ей так хотелось заново окунуться во все события, что произошли с ней вчера, что она даже загорелась желанием вновь укрыться с головой одеялом и, притворившись спящей, еще хоть чуть-чуть помечтать, но…. зычный мамин голос заставил ее вздрогнуть и вернул в реальность и действительность дня сегодняшнего:
– Танька, ты что – до сих пор в кровати, лентяйка? Давай поднимайся, поможешь мне белье развесить, а я на рынок побегу, – раздавался из кухни мамин крик.
Ее мама Зоя вообще не умела тихо говорить и все время криком раздавала приказы и нравоучения. Таня за долгие годы привыкла к этому, но все равно каждый раз вздрагивала, услышав, как мама надрывается. И всякий раз при этом чувствовала себя виноватой, словно она действительно в чем-то провинилась. Знать бы только в чем именно ее вина….
Неужели в том, что мамин муж, а Танин отец умер, когда Танюшка была совсем маленькой и мама так и не вышла второй раз замуж? Или в том, что мама постоянно болела, жалуясь, то на высокое давление, то на головные боли? Или в том, что мама стала тучной и неповоротливой, ее все раздражали, и всё бесило – и безденежье, и плохая погода, и пассажиры в трамвае, и молоденькие девушки в коротких юбках. И люди, вообще. Танюшка, конечно, пыталась понять свою маму и даже жалела, но… не любила, а больше боялась и старалась не раздражать, быть тихой, послушной и незаметной.
Вот и сейчас, лишь услышав мамин голос, пулей выскочила из своей комнаты, на ходу застегивая халатик и надевая очки.
Она молча забрала из рук у раздраженной мамы таз с выстиранным бельем и отправилась его развешивать на старой проволоке, натянутой меж столбов во дворе, за домом. Ни поцелуев, ни пожеланий доброго утра не последовало – в их семье это было почему-то не принято. А Танюшке так порой этого всего хотелось и…. не хватало…. Не хватало тепла, понимания и простого участия.
