Я произнес это легко, и Лин так же легко это восприняла – ее лицо осветила улыбка, которая была ярче, чем полдень в сухой сезон. А вот мое сердце как будто оказалось зажатым в крабовой ловушке.
Она не должна мне доверять. Я посылал Безосколочному меньшинству сообщения о ней и ее планах. Я уже написал сообщение о пещере под дворцом, о тех странных книгах и флягах, что успел приметить, о наемной убийце, о том, что Лин планирует посетить острова.
Когда я прибыл на Императорский, думал, что помогу разрушить Империю, избавлю людей от Праздников десятины. Но Лин уже отменила эти праздники. Моя убежденность разлетелась, как семена на ветру, и больше не осталось надежной почвы, куда бы я мог снова их посадить.
Что делать? Сохранить верность Безосколочному меньшинству, притом что я не знаю, какие мотивы двигают его лидером? Или остаться верным присяге, которую я дал Лин?
Я не улыбнулся ей в ответ, и она снова помрачнела. Потом встала. Трана повторяла все ее движения.
– Мы остаемся на территории дворца, и на сегодня больше никаких посетителей. Ты не должен повсюду за мной ходить. Пусть твои стражники охраняют стены. А сам займись чем-нибудь еще. Хочешь, сходи в город. Ты едва не погиб, защищая меня, так что передохни.
– Это приказ, ваше высочество? – Я приподнял бровь.
– Просто настоятельная рекомендация.
И после этого она ушла, ее шелковая туника развевалась на ветру, оставляя после себя легкий запах жасмина.
Мэфи чуть слышно всхрапнул. Я тихонько пнул его, он заворчал, вздохнул и перевернулся на брюхо.
Проблем у меня хватало, но это никак не влияло на мою к нему привязанность. По правде сказать, она становилась сильнее.
– Эх, если б я мог спать, как ты, точно был бы таким же довольным увальнем, – сказал я.
Мэфи зевнул, облизался и заморгал спросонья, а я подавил зевоту, которой он меня заразил, – нельзя было тратить свободное время на сон среди дня.
В город я старался ходить пореже. Порой мне казалось, что за мной наблюдают, и я не был уверен, что это просто мания преследования.
– Я ухожу в город, – сказал я. – Ты, если хочешь, можешь остаться во дворце.
Это предложение заставило Мэфи зашевелиться, он встал. Из-под него что-то выкатилось, и он тут же попытался прикрыть это лапой.
– Что это у тебя там?
Мэфи пожал плечами. Ну это я так называл его движение, когда он вроде как ими пожимал.
– Ничего.
– Если ничего, ты бы и лапой не пошевелил.
Мэфи округлил карие глаза, уши у него встали торчком, и он поднял лапу.
Ничего себе – ничего! Значит, он теперь еще и врать научился. Думаю, когда он был мелким, я ему такой пример все же не подавал. Оказалось, что он прятал круглый нефрит, который был вырезан в форме двух сплетенных между собой рыб. Я поднял камень и стряхнул с него грязь.
– Это не твое.
– Я нашел. – Мэфи набычился. – Мне нравятся рыбы.
– Где нашел? – нахмурился я.
Мэфи почесал себя за ухом и только после этого ответил:
– В комнате.
– В какой комнате?
Мэфи погрыз шерсть на плече, как будто меня на расслышал.
Да уж, взрослея, он становился упрямее.
– Я уже тебе говорил: нельзя брать вещи, которые ты находишь в комнатах людей. Пойми, ты их на самом деле не находишь, их оставили там по какой-то причине, и они не твои.
Я убрал резной нефрит в карман и подумал: надо будет попросить стражников и слуг выяснить, не терял ли кто такой камень. Причем это было уже не в первый раз. Ну вот как научить такого, как Мэфи, уважать чужую собственность?
