Император Святой Руси - страница 44

На сценах заговора новгородцев и псковичей против князя Святослава Ольговича в 1138 (6646) г., изгнания из Новгорода и преследования Якуна в 1140 (6648) г. все новгородцы и псковичи изображены в шапках. Якун раздет и «точию при смерти» брошен в воду – на миниатюре обнаженный человек летит в воду в шапке, затем выходит из озера, чтобы откупиться от преследователей, уже без шапки185. Во всех этих случаях мастера XVI в. переосмысливали текст по правилам, которые были далеки от текстовых реалий и существенно их ресемантизировали. Почему все новгородцы изображены в шапках? Вспомним, встречающие Владимира Мономаха киевляне – с обнаженными головами. Возможно, миниатюрист возлагает ответственность за изгнание князя на знатных горожан. Когда летопись повествует о переговорах князя Юрия Долгорукого с новгородцами и о возведении его сына Ростислава на княжение в Новгород в 1141 (6649) г., знатные новгородцы, окружающие архиепископа, изображены в шапках, тогда как у правого края за престолом, у которого приносит клятву Ростислав, часть людей – без шапок. Это изображение слов о том, что «собрашася вси новогородцы» (илл. 8)186. Вновь с одной стороны люди в шапках, с другой – без головных уборов. В данном случае даже коллективное «вси» не позволяет миниатюристу соединить всех в одну группу. В другом случае, в рассказе о приеме митрополита Михаила в Новгороде перед битвой на Жданой горе (26 января 1135 г.) «весь Новгород» и «вси новогородцы» изображены только толпой людей в головных уборах во главе с князем, а затем в сцене с гневными словами в адрес митрополита, суздальцев и ростовцев – без князя187. В отношении миниатюриста к новгородцам чувствуется визуальная реакция на выступления против князей и митрополита. Ответственность за мятежи визуальный ряд накладывает на привилегированных новгородцев.

Как отмечал А. В. Арциховский, сцены городских восстаний XV в. миниатюрист нередко изображал так, как если бы внутренний раскол был настоящей войной. На иллюстрациях либо горожане замахиваются на супостатов палками (в сцене изгнания посадника Федора и его братьев), либо воины с обеих противоборствующих сторон сражаются между собой в кольчугах и шлемах, а жертвы падают под ноги обезглавленные и лишенные конечностей (восстания против посадника Осифа Захарыча и против посадника Андрея Ивановича). Убийство посадника Василия Никифорова в Великом Новгороде представлено как побитие палками с санкции верховного совета людьми в кафтанах без шапок188. Как следует из этих наблюдений, у изображаемых в Лицевом своде новгородских горожан в сценах их восстания все чаще выступает атрибут – палка. Этот вид оружия, нередко в соединении с его владельцами – безбородыми, а следовательно, молодыми и невысокого ранга мужчинами, как убедительно доказывает А. В. Арциховский, отражает взгляд на вооружение горожан на всем протяжении русской истории с начала XII в. и вплоть до событий периода правления Ивана Грозного189.

Прежде чем мы зададимся вопросом об отношении Ивана Грозного к народу и об особенностях обращения к этой лексеме в его сочинениях, рассмотрим, как миниатюристы визуально решили задачу представить «народ» в тех фрагментах летописи за XIV – середину XVI в., которые были в их распоряжении. Миниатюра к словам о «множестве народа», запершегося в Москве с литовским князем Остеем, передана в «Повести о Московском взятии от царя Тахтамыша и о пленении земли Рязанския» Лицевого свода при помощи нескольких взаимосвязанных изображений. Миниатюрист отличает народ в момент, когда Москва была заперта, чтобы держать осаду, от предшествующих событий, в которых мятежники («злыа человецы») восстали в Москве друг на друга, не выпускали тех, кто хотел бежать из города, и грабили их. У повстанцев (они молоды-безбороды, их шапки с отворотами) в руках сабли, которыми они замахиваются на бородатых и безбородых людей и захватывают их серебро. Правее вверху и внизу той же миниатюры видны мирские горожане бородатые и безбородые, женщины (в окошке сверху великая княгиня, еще группа женщин на изображении ниже от нее справа) и монахи во главе с митрополитом Киприаном. Иллюстратор понял разделение москвичей на мятежников и всех остальных именно так: молодые повстанцы угрожают всем остальным, о ком прямо не сказано в повести (илл. 9)