Слова девушки заставили меня примерить на себя оба критерии, но я еще не осознавала, что едва ли подхожу к какому-либо из них. Заметив мою растерянность, Фаня продолжила:
– Все просто. Должно быть, ты очень талантлива в чем-то, раз решила замахнуться на место около Императора?
– Ну не знаю, я как-то не думала об этом. Наверное, всего понемногу.
– Неплохо, неплохо. Тогда, наверное, ты из очень знатной семьи? – Афанасия не отступала, продолжая закидывать меня странными вопросами.
– Да нет, не очень. Дворянская семья среднего достатка. Есть и богаче.
Девушка загадочно смотрела на меня, будто ждала, что я сама найду несостыковки между своими словами и реальностью. Но я упорно ничего не замечала. И она решила помочь мне, слегка направив в нужное русло поток несвязных мыслей.
– Заметь, тебя не взяли даже на рождественский бал, куда берут почти всех институток. Почему ты думаешь, что Императрица даст тебе свой вензель?
– Ты хочешь сказать, что я не подхожу им? – неуверенно выдавила я. С каждой секундой я чувствовала себя рядом с ней все более и более слабой и беззащитной. Будто бы смертный раб говорит с господом богом на великом суде.
– Да, Анна, – с удивлением я отметила, что она знает, как меня зовут. – Они берут тех, кто достиг огромных высот в каком-то искусстве или очень и очень хорош во всех. Так что если у тебя нет дяди великого канцлера или камергера, думаю, тебе лучше искать альтернативы, – ее слова произвели на меня тот же эффект, что и разговор с Жуковской пару дней назад.
Неужели я и в самом деле не была настолько хороша, насколько предполагала? Возможно, даже не столь талантлива, способна и дисциплинирована, чтобы стать фрейлиной. Неприятная правда начала медленно доходить до моего сознания. И это было очень неприятно. Афанасия молчала, дав мне время осознать собственные заблуждения, но уже спустя пару минут я вновь заговорила. На этот раз значительно поубавив гонор:
– И что же мне делать?! Быть фрейлиной – это единственная моя мечта!
На мой вопрос Афанасия усмехнулась, а затем, подумав несколько секунд, произнесла:
– Ты знаешь, я слышала одну такую чудесную фразу: если хочешь чего-то добиться, лучше всего молчать и улыбаться. Да и вообще, люди, которые много болтают – заканчивают на виселице.
– И что? Молчание поможет мне исправить текущее положение? – возмутилась я из-за абсурдного, на мой взгляд, ответа.
– Нет, текущее положение тебе поможет исправить усердная работа, а вот на будущее мой совет тебе пригодится, – девушка слегка улыбнулась и, явно намереваясь закончить разговор, отвернулась к своей книге. Но я была слишком возбуждена, чтобы отпустить ее так просто.
– Как ты думаешь, у меня есть шанс?
– Да, – произнесла она, задумчиво проводя рукой по странице, явно считая, что наш разговор исчерпал себя.
Девушка явно плохо знала меня, ведь в следующую секунду, когда на меня снизошло озарение и я сумела признать собственные заблуждения, мне вновь понадобились ее советы
Я бросилась к ней на встречу, пища от радости, и только внезапно всплывшие в памяти правила этикета, остановила меня от объятий, в которых я хотела задушить свою новую знакомую.
– Фаня! Спасибо тебе огромное! Ты вселила в меня надежду!
Она покосилась на меня, как на не совсем здоровую, кроме того всем своим видом намекая, что мне следовало бы ее дослушать.
– Только ты должна понимать, что происходящее во дворце и то, к чему тебя готовят здесь – это две поразительно разные вещи. И твой успех там нисколько не будет зависеть от того, насколько ты старательна и прилежна.
