– Лида, стол где?
– Какой стол?
– Учительский. Ты когда садилась, то стол был? Ты же книгу на него положила?
Я кивнула головой.
– Так стол где?
– Я не знаю.
– С тобой всё понятно, опять с головой ушла в чтение. Пошли искать.
Стол мы нашли спустя двадцать минут под лестницей на первом этаже.
Это умение, взяв художественную книгу в руки, исчезать из окружающего мира, я сохранила на всю жизнь.
Находчивость ребят Галина Анатольевна оценила и только пошутила на следующий день, что благодарна им за то, что стол спрятали в доступном для глаз месте.
У мамы сердце давало порой себя знать. Работа в течение 11 лет в детской комнате милиции, сотни детей, прошедших не только через руки, но и через сердце, оставили свой след на всю жизнь. Мама в то время уже из органов ушла по состоянию здоровья и работала старшим администратором в кинотеатре. Огромный зал на 780 мест на первом этаже, маленький на втором, библиотека, холл. Плюс касса, кабинеты административные, операторская.
Вечер. Мама пожаловалась на сердце. А сторож по непонятной причине не вышел. И я предложила, чтобы мама не переживала, продежурить эту ночь. Она посомневалась, но я её успокоила, что ей не за что переживать: я не трусиха. Больше я никогда в жизни этого никому не говорила. Я трусиха, да ещё какая.
Про себя же я думала, как здорово: у меня целая ночь для чтения, никто не запретит, никто не потревожит. Когда закончился последний сеанс, контролёры всё закрыли, проверили и спокойно пошли домой, оставив меня на дежурстве.
Первые два часа я спокойно читала, радовалась, что ничего не отвлекает. Потом услышала глухой шум со стороны зала. Это не было слуховой галлюцинацией: там хлопали стулья. Думаете, пошла проверять? Нет. Закрылась в помещении кассы. Одну дверь припёрла стулом, напротив другой, которую закрыть невозможно, села сама с огромным ящиком в руках (там циферки, чтобы ставить печати в билетах). Понятно, для чего? Бить по тому, кто попробует войти. И, чтобы не слышать звуки из зала, стала в полный голос петь, чтобы окружающее пространство знало, что сторож на месте. К ужасу своему, кроме Интернационала и песенки «Цыплёнок жареный», ничего вспомнить не могла. Вот и голосила эти две песни одну за другой. С 11 вечера до 6 часов утра, когда пришла мама. Сторож соседнего магазина, встретив утром маму, сказал, что в кинотеатр кто-то пробрался и всю ночь орёт две песни.
Мама сменила меня, мы с ней прошли в большой зал. Оказалось, что кошка заскочила, когда выпускали зрителей. Она скакала по стульям, вот они и хлопали.
К 8 часам я пришла в школу на уроки уже без голоса. А к вечеру слегла с температурой 39º, видимо, от нервного потрясения. Жалко, что почитать всласть не удалось: сосредоточиться не дал ужас.
Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты
Вечер не за горами. Надо сбегать к Лиде, не могу разобраться с математикой. Дороги-то минут пять. Лида сидит в кресле с книгой в руках. Кто бы сомневался! Пока разобрали задачу, узнали, кто что прочитал за эти дни, пришла с работы тётя Надя, её мама.
– Лида, всё, книгу на полку, пошли солить помидоры. Кстати, ты их собрала?
– Конечно, мама.
– Где они?
– Да вот, полный таз.
– Дочь, таз вижу. Где помидоры?
– Мама, я собрала полный таз. Я не вру.
– Я не говорю, что ты врёшь. Я спрашиваю, где помидоры?
Мы втроём стояли перед столом, на котором возвышался огромный таз. Пустой.
