Чтобы захватить эти линии, нужно было располагать 90—100 тысячами человек, 20 тысяч из которых передвинуть на левый берег Тахо, а 70–80 – на правый, атаковать не только на обоих берегах, но и на обоих склонах правого берега, смутить врага одновременностью атак, вынудить его разделить свои силы, при необходимости захватить посредством регулярной осады некоторые из основных укреплений, взять штурмом вход на линию, а в случае неудачи оказаться достаточно сильным, чтобы не опасаться завтрашнего дня. Но если бы Массена, обладая лишь одним берегом Тахо, атаковал линии с 45 тысячами человек, он неизбежно потерял бы не менее 10 тысяч солдат убитыми и ранеными и потерпел бы неудачу. Как стал бы он уходить от осмелевшего в результате победы врага среди враждебного населения по разоренной стране, где не нашел бы ни отдыха, ни хлеба? Вероятно, он смог бы вернуться в Алмейду, но потеряв почти всю свою армию, и его завоевательная кампания обернулась бы настоящим разгромом. Добавим, что Массена, вынужденный везти с собой и продовольствие, и оружие, обладал достаточным количеством боеприпасов для одного, но не для двух сражений. Если бы он израсходовал боеприпасы при атаке линий, у него не осталось бы ничего для защиты при отступлении.
И потому, несомненно, от немедленной атаки линий Торриш-Ведраша следовало отказаться. Это не значило, что их нельзя атаковать позднее и что в ожидании на берегах Тахо между Абрантесом, Сантаремом и Альяндрой нечего было делать. Прежде всего, оставаясь на месте, французы блокировали бы англичан и держали их в постоянной нерешительности, которую не замедлило бы разделить и их правительство; при долгой блокаде французская армия получила бы и второй результат, лишив средств к существованию не только самих англичан, но и огромное население Лиссабона. Как ни пренебрежительно Веллингтон относился к народным движениям, он не смог бы противостоять голодному народу, требовавшему либо пищи, либо прекращения осады; и если бы побежденный голодом народ открыл ворота Лиссабона на левом берегу, линии Торриш-Ведраша вскоре пали бы сами собой. Поэтому французам было так важно остаться перед английскими линиями, но остаться надолго и, стараясь сразить голодом англичан, не начать умирать от голода самим. А для этого следовало занять оба берега Тахо и перекрыть неприятелю все пути подвоза продовольствия, обеспечив самих себя припасами плодородной провинции Алентежу.
Это было возможно только в том случае, если подразделение армии Андалусии, взяв Бадахос, передвинется по левому берегу Тахо на Лиссабон. Поэтому прежде всего нужно было прочно водвориться на Тахо между Альяндрой, Сантаремом и Абрантесом, обеспечить себе средства существования и перебросить мост через реку, дабы иметь возможность маневра на обоих берегах. Следовало также сообщить о своем положении Наполеону, чтобы он прислал все возможные подкрепления из Старой Кастилии и приказал передвинуться на Лиссабон Андалусской армии, а затем, по прибытии подкреплений, предпринять яростную атаку английских линий, если блокады для ее падения окажется недостаточно.
Приняв именно такое решение, Массена постарался, не обращая внимания на своих заместителей, вновь заговоривших об отступлении, убедить армию, что нужно набраться терпения, оставаться на месте, ждать подкреплений и, вовсе не считая линии неприступными, смело готовиться к нападению на них, как только количество людей и боеприпасов станет достаточным для успешной атаки.
