И вот было уже за полночь, а из кустов все еще доносился шум. Веселье там было в самом разгаре, поэтому молодежь почти не отреагировала на встревоженную физиономию сторожа, вдруг появившуюся из-за кустов.
Несмотря на то что он выглянул внезапно, никто из компании не испугался, тем более, что бесстрашие подогревалось портвейном, пустые бутылки из-под которого валялись прямо на земле.
Веселившихся было пять человек – две девицы и трое парней, по виду все студенты. Одеты они были очень ярко, красочно, по всему – в заграничные вещи, явно купленные у фарцовщиков. Было понятно, что они выпили достаточно, впрочем, были не пьяные, скорее, веселые.
Выглянув из кустов, сторож увидел, что две девицы, обнявшись, пытаются танцевать, какой-то парень бубнит непонятную мелодию, другой откровенно смеется над девицами, а третий безуспешно пытается раскурить длинную сигарету, по-пижонски оттопыривая пальцы. Словом, ничего интересного и нового – веселая и пьяная кутерьма, в которой никто особо не заморачивался тем, что делать и как говорить.
Сторож посмотрел еще раз на веселую компанию и глухо рявкнул:
– А ну катитесь отсюда, придурки! – Таких компаний он повидал немало и знал, как себя с ними вести.
В этот раз на него обратили внимание. Девицы враз прекратили плясать и расхохотались. Пижон от неожиданности сломал сигарету, а двое остальных парней сразу попытались взять ситуацию в свои руки.
– Вот что, дедуля, – шатаясь, уперся руками в бока певун, – общественный порядок в парке мы не нарушаем, а за распитие спиртных напитков готовы уплатить положенный административный штраф… И, разумеется, поделиться незаконными напитками с администрацией, в вашем официальном лице, так сказать…
Второй парень, продолжая смеяться, протянул сторожу купюру. Но… впервые в своей жизни сторож ее не взял. И вообще вел он себя довольно странно: начал совершать какие-то непонятные манипуляции, заламывая руки. А потом почти умоляюще хрипло произнес:
– Бегите, дурни! Скорей бегите! Ну!
Однако молодые люди, непонимающе переглянувшись и пожав плечами, продолжали хохотать. Предупреждение сторожа было оставлено без ответа – по той простой причине, что его никто и не понял, и не услышал.
– Да спасайтесь же, тю… Бовдуры… бежите отсюда… Швыдше… – еще раз повторил старик.
Впрочем, уже было поздно. Вслед за сторожем кусты просто разлетелись по сторонам, и появились двое милиционеров с винтовками и двое мужчин в штатском – высокий и низкий.
Тот, что был на целую голову выше своего низкорослого спутника, скомандовал:
– Всем стоять, не двигаться!
Молодые люди тут же застыли на местах. Никто и слова не произнес, взвизгнула только одна из девиц, но винтовка, нацеленная на нее, быстро закрыла ей рот.
– Попались, голубчики, прямо на горячем! – усмехнулся низкорослый, и все без исключения вдруг почувствовали, что он намного опаснее второго, высокого. По спинам молодых людей пробежался ледяной, трусливый холодок.
– Что, хорошо поразвлекались? – продолжал ерничать низкорослый. – Праздник отмечаете?
– Простите… – начал было умник. Но поумничать ему не удалось. Низкорослый повернулся к нему и произнес даже как-то ласково:
– Заткнись, урод. Целее будешь, – а потом скомандовал: – Возьмем всех. Разберемся на месте.
В тот же самый миг милиционеры принялись надевать на всех наручники. Девицы завизжали, подняли шум. Умник попытался вырваться:
