– Давай я помогу тебе раздеться, – Никита выключает свет и подходит сзади, расстёгивает молнию на моём платье, целует меня в плечо. Я знала, что он сейчас так сделает. Он предсказуем для меня больше, чем я сама для себя.
Он осторожно стягивает платье с моих плеч, помогает моим рукам вынырнуть из длинных тесных рукавов, обхватывает мою талию большими тёплыми ладонями, и сам спускается вниз, ведёт руками по моему телу, пока платье не оказывается у моих ног. Я переступаю через одежду, а он целует мои ягодицы через колготки, обхватывает влажными губами складку сбоку, над тонкой резинкой в капроне. Его пальцы пробираются через прозрачную ткань, их трепыхание похоже на взмах крыльев мотылька, и эти движения щекотят меня. Его руки гладкие, мягкие, без заусенцев и мозолей, с коротко постриженными ногтями, с аккуратно подпиленными уголками. Ни единой зазубрены, ни одной неровности, будто даже линий, которые у каждого индивидуальны, нет. Ничего, что цепляет. Ничего, что может принести мне хоть капельку боли. Я почти не чувствую его рук, когда он прикасается ко мне.
Он высвобождает мои бёдра из капрона, стягивает колготки вниз, и целует красную линию, опоясывающую мою талию от нажавшей резинки. Я чувствую, как кожа нагревается и разглаживается под его тёплыми губами. Мне должно быть приятно, что каждый мой недостаток, каждый натёртый участок моего тела, и каждый изъян моей кожи он принимает. Он вкладывает столько заботы в свои поцелуи, что я физически ощущаю его привязанность ко мне, его желание сделать мне хорошо.
Он встаёт, осторожно разворачивает меня к себе, будто кружит в медленном танце. Берёт моё лицо в свои ладони, и слегка наклоняет мою голову так, чтобы я позволила ему поцеловать меня. Его пальцы полегоньку спускаются на мою шею, на грудь, он обнимает меня за спину, притягивает ближе к себе. Целует самый кончик мочки моего уха, шепчет:
– Будь со мной.
Мне должно это нравится.
Я томно выдыхаю, отвечаю ему поцелуем. Его руки всё ещё на моей спине, он проводит пальцами вдоль позвоночника вниз, снова вверх – его движения едва ощутимы. Расстёгивает лифчик, спускает бретельки с плеч, и моя грудь обнажается, вжимается в твёрдую ткань его пиджака голыми сосками, и они начинают набухать от трения.
Он снова целует меня, только одними губами. Я приоткрываю рот и просовываю язык через его губы. Мы соприкасаемся языками, поглаживаем друг друга ими по очереди. Я чувствую вкус свежей зелени, и грецких орехов.
Расстёгиваю его пиджак, затем пуговицы на рубашке. Он обхватывает пальцами мои соски и поглаживает их, но я ощущаю лишь лёгкую щекотку, и никакого давления, будто он не сжимает их, а лишь проводит по ним подушечками пальцев. Его движения всегда так ласковы. Я каждый раз возбуждаюсь, я жду, что сейчас мне вдруг станет очень хорошо, но… И сейчас я очень возбуждена. Только мне так хочется немного больше силы от него. Я обхватываю его руки своими ладонями, сжимаю пальцы так, чтобы они больше сдавили мою грудь, но стоит мне отпустить его, как он ослабляет нажим, и гладит меня как прежде – нежно и ласково.
Я расстёгиваю его ремень на брюках, он помогает мне раздеть себя догола, остаётся только в носках. Обычно я ложусь на кровать и позволяю ему ласкать меня прежде, чем он войдёт. Но сегодня так хочется, чтобы всё было не как обычно. Чтобы было по-другому.
Я опускаюсь на колени. Сажусь попой на пятки. Обхватываю его ногу за щиколотку и тяну вверх.
