– Ты самая вредная ведьма на свете, но и тебе не уговорить меня… Как заблудились?
Кастель даже сел от неожиданности, растерянным взглядом осматривая растущие вокруг кустики брусники, алыми огоньками украсившие белый мох.
– Я не помню, с какой стороны мы вчера пришли, – виновато протянула Ингрид. – Так устала, что забыла сделать зарубки.
– Ты… – кот даже поперхнулся от возмущения и стоял, смешно открывая и закрывая рот, словно огромная рыба в большом аквариуме личного кабинета Даэмона в столице.
– Ну или просто хотела посмотреть, как ты летаешь…
Широко улыбнувшись, Ингрид показала коту язык и, засмеявшись, побежала прочь.
– А вот как догоню! – мявкнул друг, понимая, что одна юная ведьма нагло его обманула. – А вот нажалуюсь Даэмону, когда…
Когда. Обернувшись, Кастель грустно осмотрел поднимающийся с земли густой туман и припустил следом за подругой.
Никогда. Даэмона следовало давно отпустить, он выполнил свою часть договора, но кот привык к нему, да и Ингрид стала дорога сердцу зверя. Для демонолога будет лучше, если он останется в своём поместье, и Кастель спокойно уйдёт, когда придёт его время. Не будет этой выворачивающей душу пустоты и ощущения, что тонкая ниточка между душами истончилась настолько, что вот-вот порвётся. Надо только пристроить ведьму в надёжные руки. Туда, где смогут её защитить.
К поселению они вышли неожиданно. Только что вокруг тихонько шумел лес, и вдруг воздух наполнился лёгким гулом голосов, выталкивая Ингрид с Кастелем на окраину просторной поляны с плотно сбитыми, украшенными резными вензелями домиками. Выкрашенные в лесные оттенки, они словно сливались с окружающим пейзажем, напоминая ящерку-хамелеона на одной из ярмарок, куда Даэмон брал Ингрид в последний раз. Смешное лупоглазое создание принимало любой цвет, к которому его подносили, и становилось почти невидимым на его фоне – только огромные жёлтые глаза вращались в разные стороны, вызывая позывы дурноты у благообразных леди и восторги малолетней ребятни.
– Я её не видел, – в панике пролепетал кот, раскрыв крылья, чтобы затормозить, но понимая, что уже попал в поле зрения нескольких людей, услышавших шум и повернувших головы в их сторону.
– Я тоже, – растерянно прошептала Ингрид, интуитивно делая шаг обратно под сень деревьев.
– И не слышал, – на всякий случай добавил в своё оправдание Кастель.
Ингрид страстно захотелось отмотать время назад и возле того примечательного валуна, с собравшей дождевые капли ямкой на самом верху, повернуть совсем в другую сторону.
Но люди уже спешили к ним, и бежать – значит выдать себя, признать, что они скрываются от кого-то. А от кого обычно скрываются? От инквизиции. Стоит только побежать – и она подпишет себе смертный приговор.
Худощавые, с обветренными от жизни на природе лицами, в поношенной, но крепкой одежде, они напоминали крестьян с прибрежных поселений, живших тем, что пошлёт им Праматерь.
Ингрид сморгнула, вглядываясь в приближающуюся к ней толпу: несколько женщин и мальчишек лет до десяти. Мужчин не было. Где они? На лесозаготовках? На сборе ягод и грибов? На охоте или рыбалке?
Женщины оставили детей на безопасном, по их мнению, расстоянии и подошли совсем близко. Одна из них, на вид самая старшая, в ярком цветастом платке и груботканом сером платье с синим передником вышла вперёд и остановилась напротив ведьмы, внимательно её разглядывая. Особенно требовательно вглядывалась она в глаза девушки – словно в душу смотрела и читала её, перелистывая страницы памяти.
