– А ты что ты делал в театре?
– Я должен был аккомпанировать участникам концерта. Она предложила ей тоже подыграть.
– Дословно: что она тебе сказала?
– «Выйдешь со мной на сцену и сыграешь гимн», – пробубнил Идэн.
– Где происходил разговор?
– В…м-м… – Идэн замялся, – …в репетиционном зале.
– Что ты там делал?
– Репетировал.
– Что именно репетировал?
– Танцевальный номер.
– С кем репетировал? С танцорами?
– Да…
– Мне надоело вытягивать из тебя по слову! Подробно рассказывай: что ты играл в момент, когда пришла девчонка, что делали танцоры, сколько их было? Что сказала девчонка, что ты ответил?
– Танцоров было двое. Я играл менуэт Клозелли, они танцевали. Она вошла и сказала: «Мне нужно с тобой поговорить». Я ответил: «Немного позже, я занят».
– Ты что, играл менуэт Клозелли и говорил одновременно?
– Нет, я остановился.
– И танцоры встали?
– Ну да…
– Они увидели, что к тебе пришли?
– Да.
– Имена танцоров? – спросил Умари.
Только тут Идэн понял, как страшно он сглупил.
– Быстрее! – сказал Умари.
– Я не знаю их имен, – вывернулся Идэн.
Умари вытащил из материалов дела программку концерта и протянул пианисту:
– В каком номере ты должен был играть? Покажи мне.
Идэн дрожащими руками взял программку. В его лице не было ни кровинки.
– Ну, показывай, показывай!
– Господин дознаватель, я….
– Ты наврал? – задушевно спросил Умари. – Тебя пригласил аккомпанировать Олеане Мэй кто-то другой? Не она сама?
Идэн, потупившись, молчал, понимая, что все пропало.
– Не она, а кто?! Если ты сейчас же не расскажешь правду, тебе и в страшном сне не снилось то, что я с тобой сделаю!! – Умари, казалось, был готов растерзать подследственного.
– Господин дознаватель, я не виноват! – в ужасе взмолился разоблаченный пианист. – Меня пригласил играть Эрик…
– Конферансье?!!
– Да…
Оказалось, давний приятель Идэна, Эрик, предложил ему за хорошую плату сыграть в пресловутом номере. Эрик уверял, что аккомпаниатору в данном случае ничего не угрожает, за все будет отвечать артистка.
– А откуда взялась артистка?
– Я не знаю, не видел её никогда раньше…
– Она – знакомая Эрика?
– Н-не знаю… Как будто бы – нет.
– А поточнее?!
– Когда мы с Эриком встречали её у театра, мне показалось, что они не знакомы. Но может быть я ошибся.
– Что Эрик говорил тебе о ней?
– Что поёт в каком-то кабаке… Больше ничего не говорил.
– А как Эрик объяснил, зачем ему всё это понадобилось?
– Он сказал: его знакомый заплатит мне и ему за это хорошие деньги. Больше ничего не объяснил…
– Кто он, этот знакомый? Как он выглядит? Ты видел его?
– Нет, никогда…
– Что Эрик рассказывал тебе о нём?
– Ничего. Честное слово, господин дознаватель! Ничего не рассказывал…
– Женщин теперь допрашиваешь сам, – сказал Умари напарнику, когда Идэна увели. – Я к этому, судя по всему, не способен.
– Да ладно тебе… Женщина женщине рознь, – отозвался Блэйк, удовлетворённый, но великодушно не желавший торжествовать в открытую. – Кстати, есть еще версия, что девчонка и конферансье – сообщники…
– Он нам сейчас об этом расскажет, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, пообещал Умари. – И назовёт имя своего таинственного знакомого, который платит большие деньги за подобные выступления…
…Стражники, отправленные за конферансье, вернулись назад без подозреваемого.
– Господин Умари… – проговорил один из них, запинаясь.
– Ну?
– …Кажется, он умер, – сообщил стражник.
– Что значит: «кажется, умер»?! – Умари приподнялся в изумлении.
