Шестым чувством земляне ощутили чужое присутствие. Некто пошарил в их сознании, словно в неосвещённой кладовке, и выскользнул прочь, оставив после себя мерзкое хихиканье. И ещё первобытный ужас, затопивший следы его пребывания, скрутивший их личности в беспомощные тряпичные куклы, о которых и не подозревали.
Обоим потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и подняться на ноги. Они старались не смотреть друг на друга, потому что уже не были теми, почти всемогущими существами, наткнувшимися совсем недавно на удивительный артефакт. Сейчас и командир, и штурман ощущали себя полнейшими ничтожествами, раздавленными стихией ужаса, а в таком состоянии никому не стоит встречаться взглядами.
Наконец подчинённый украдкой глянул на старшего. У того из уха текла кровь, отмечая тот факт, что время на этой планете ещё осталось.
«А раз оно идёт, значит, мы живы…» – мелькнула у него странная, отдающая, опять же, неуместной мистикой мысль, но вслух сказал:
– Командир, мне это не нравится…
И не услышал своего голоса. Он не сразу понял, что оглох. Сдавленно крикнув, штурман лишь ощутил, как напряглись его связки, но ничто не поколебало тишину, в которой увяз как жук в янтаре.
Дрожащей рукой он тронул командира за плечо. Тот рывком обернулся, и напарник пожалел о своём жесте – лицо товарища было перекошено страхом. Наверное, старший тоже что-то кричал, пока его правая рука судорожно пыталась расстегнуть кобуру, чтобы…
«Чтобы пристрелить меня… – с ужасом догадался космонавт. – Нет, нет, не меня, а того… кто до него дотронулся… Он же не знал, что это я…»
Он отпрыгнул и вытянул перед собой руки, демонстрируя безобидность намерений. Командир перестал дёргаться и наконец-то достал оружие. Мышцы его лица расслабились, оставив, впрочем, страх плескаться в глазах. По движению губ штурман догадался, что тот глубоко выдохнул.
«Ну, сейчас успокоится и придумает, что нам делать», – подумал он, опуская руки и оглядываясь по сторонам.
Командир тоже медленно обводил взглядом окрестности. Всё вокруг казалось таким же безжизненным, как и прежде. Не заметив ничего подозрительного, он кивнул в сторону шлюпки, доставившей их сюда, и направился к ней. Поминутно оглядываясь, штурман двинулся за ним.
Однако не успели люди пройти и ста метров, как снова началась чертовщина. Воздух перед ними потемнел, затрещал и исторг из себя светящуюся человекообразную фигуру. Командир моментально выстрелил, но та, словно облитая сверкающим перламутром, даже не поёжилась. Вместо этого послышался грустный голос:
– Ну и за что вас любить?
Космонавты остолбенели, потому что явственно услышали этот вопрос.
– Ты кто?!! – выкрикнул штурман, стараясь заглушить мысли о дьявольщине, которым сейчас не время и не место. «Если, конечно, мы не попали в ад заживо…»
– Ах, да. – Незнакомец, непонятно как оказавшийся рядом с ними, кивнул. – Нет, я не дьявол. Скорее – в данных обстоятельствах, конечно же, – меня можно назвать Монтёром.
Командир опустил оружие, они с напарником ошарашено переглянулись – обоим было понятно, что произнесено это с большой буквы. Интуиция, простая человеческая интуиция, заскулив от накатившей безысходности, подсказала, что знакомство это не к добру.
– Да, я всё о вас знаю, – произнёс Монтёр, – но это ничего не меняет.
– Чего не меняет? – угрюмо выдавил из себя командир, по привычке шевеля губами.
– Ничего. Здесь всё уже изменилось, и от вас ничего, абсолютно ничего не зависит.
