Спица открыл глаза. На этот раз история показалась ему такой реальной, гораздо ярче и ощутимее, чем тогда, когда он брал шарик в руки дома. Он как будто все еще чувствовал тепло летнего солнца, и частички сухой разогретой земли щекотали ему нос. Спица чихнул и уронил шарик на пол.
Вдруг стало до странности жарко, и он поднял взгляд на полоску света, которая пересекала комнату. Прямо ему на плечо медленно опустилось семечко одуванчика на своем белом пушистом зонтике. Он частенько сдувал точно такие же, играя, чтобы угадать время. Как странно! Летнее семечко? Мальчик стряхнул его. Что оно здесь делает? «Эй, зима ж», – пробормотал он вослед исчезающей в темноте пушинке.
Спица отыскал на полу стеклянный шарик и положил его обратно в шкатулку между изящным костяным гребешком и маленькой деревянной ручкой от ящика их кухонного стола, завернутой в хлопковый лоскуток. Любопытно. Но все же то, что лежало рядом, последняя вещь в шкатулке, было гораздо интереснее. Это был аптечный бутылек с тугой пробкой, почти полностью стертой бумажкой и остатками зеленой жидкости на дне. Мама однажды застала его за выдергиванием пробки зубами и предупредила, что буквы на ярлыке гласят: «смертельно опасно». Но сам бутылек рассказывал Спице совсем другую историю – о том, как всего одной ложки этого средства хватило, чтобы поправить здоровье многих людей.
Спица переложил вещи отца в собственный заплечный мешок и ощупал отсыревшую папину сумку в поисках чего-нибудь еще. Его рука скользнула в боковой карман.
Жар обжег его пальцы.
Он потряс сумку, и по комнате эхом прокатился звон ударяющегося о каменный пол металла.
– Ну вот, тебя-то и не хватало, – прошептал Спица, глядя на выпавший квадратик, осколок горячего сокровища. На нем, как он и ожидал, были буквы и круглая печать с датой, которую упоминала мама.
– Ух, что будет, кады мама-то тебя увидит! И все эти вещи, – произнес мальчик. – Вещи Па. – Его дыхание участилось, сердце понеслось, как конь на скачках. Что за радость! Он представил, как мама сгребает папины вещи в охапку, прижимает к груди, улыбается, покачивается из стороны в сторону и поет. Кусочек Па. Но вдруг он застыл на месте. В душе поднимался тяжелый вопрос. Почему сумка здесь? Что это означает? Он почувствовал знакомую боль в желудке, он всегда ощущал ее, когда не мог найти ответа на вопрос. Знает ли мама?
Не желая больше рвать рубашку, он распутал закрученный вокруг ноги шнурок и скинул ботинок, а потом снял носок, сунул в него руку и потянулся к осколку.
Плотная шерсть оказалась в самый раз для защиты от ожога, и тогда в голову Спице пришла идея. Что если он попробует и все-таки сможет услышать историю этого металлического фрагмента точно так же, как делал это с другими сокровищами, теми, что из прошлого? Прежде он не пытался этого сделать, боясь обжечься, но теперь осколок лежал у него на ладони, и благодаря толстому слою шерсти терпеть его жар было не так мучительно.
Спица закрыл глаза и стал ждать. Тепло в ладони все сгущалось и тяжелело, и вот история осколка начала открываться мальчику.
Сначала очень тихо, как мысли, что зарождаются на границе сна и бодрствования.
Со сбивающимся дыханием он прислушивался очень внимательно и трепетно. Словно пойманную бабочку в легчайшей клетке из пальцев, он заботливо удерживал ее в голове, пока та не начала расти.
Все больше и больше.
