В общем, какая
уж тут рациональность…
Только вот не
верилось, не хотелось мне верить в то,
чему я стала свидетельницей. Ни одна
нормальная женщина не стала бы вытравливать
ребенка из своего тела, а потом объедаться
пирожными.
Прикидывая в
голове любые возможные варианты, я даже
додумалась до того, что всё это большая
инсценировка, над которой поработал
настоящий профессионал.
Натан Кошински,
будь он неладен.
А что, Этьен
мог притвориться своим отцом; вспышки
могли сымитировать с помощью медикаментов…
Только вот Луна
Оборотней. Она была настоящей.
Не сходилось.
Если только я
окончательно не сошла с ума.
Так или иначе,
я понимала, что не могу – просто не могу
не верить в то, чему я стала свидетелем
сегодняшней ночью.
А потому,
промучившись ночь без сна, я, едва только
расцвело, тут же решила проинспектировать
спальню, одновременно с этим пытаясь
сложить в голове полную картинку
прошлого.
Если честно, мне
было страшно вспоминать те ужасы, которые
мне показала Луна Оборотней, но я хотела
доказать самой себе, что это на самом
деле было.
Наскоро приняв
душ и одевшись в удобный костюм, я вначале
просто медленно обошла комнаты Этьена.
Вчера мне не удалось запомнить много
деталей, но клетку – клетку под кроватью
забыть было сложно!
Именно этим
меня однажды пугал Этьен.
Я ещё тогда
подумала, что он сумасшедший… а он
просто вспоминал своих родителей.
Я подошла к
кровати.
Мне никак не
удавалось нормально усесться на корточки,
поэтому я просто нормально – полноценно
– уселась на пол (благо, что пол всё
равно был застелен плотным теплым
ковром) и принялась осматривать основание
кровати.
К счастью, никакой
клетки там не было.
Даже никакого
намёка на эту самую клетку, что говорило
не в пользу моего ночного приключения.
Получается, это
всего лишь был кошмар?
Я замерла,
понимая, что в этом случае и серебровласки
не было, и моего отца, и…
Значит, я
всё-таки схожу с ума?
Замерев на полу,
попыталась успокоиться и в то же время
взять себя в руки.
Так не бывает.
То есть, если
под кроватью Альфы на самом деле когда-то
была клетка, в которой содержали мать
Этьена, должны были остаться какие-то
следы! Пусть не от клетки, но от самой
Мадлен.
«Интересно,
а это имя совпадает с реальным именем
матери Этьена, или мой мозг сам его
выдумал?»
Я скривилась,
понимая, что имя, скорее всего, правильное:
я определенно его уже где-то слышала,
просто раньше не предавала этому большого
значения. Так что правильное имя не
могло быть доказательством
сверхъестественности произошедшего.
С таким же успехом, это могло быть
кошмаром или трюками доктора Кошински.
Оставалось
последнее – следы.
В комнату как
раз вошла Мари, которая, пожелав мне
доброго утро, на ломанном английском
принялась спрашивать, почему я сижу на
полу.
— Бомбу ищу, —
едва не ответила я… и тут же запнулась,
понимая, что это, кстати, отличная идея.
Поискать следы Мадлен с помощью зеркала.
В кино такое показывали.
Правда, вначале
мне пришлось минут десять убеждать
служанку, что я не сошла с ума, а затем
ещё минут пятнадцать прилаживать
небольшое зеркало к ручке от швабры.
Но это того
стоило.
Я – голодная,
растрепанная и совершенно растерянная,
увидела следы когтей на благородной
древесине кровати. Следы длинных когтей
нечеловека.
Получается,
всё, что я видела… это была правда.
Мать Этьена,
которая сознательно убила нерожденного
ребенка и хотела убить Этьена ради
другого мужчины; то, как его отец отомстил
своей жене… и появление моего собственного
отца.
