– Краски?
– Именно. Она воображает, что окружена непроницаемым световым покровом определенного цвета, играющим роль энергетического щита. Особенно ей по душе розовый цвет, распространяющий вибрацию любви на всех, с кем она разговаривает. Сквозь него проникают исключительно позитивные мысли и любовная энергия. А если и этого бывает недостаточно, ей обычно помогает молитва: Архангел Михаил, снизойди ко мне и разруби все путы, которые сковали мою энергию и жизнестойкость. И архангел Михаил мгновенно исполняет ее желание.
– О Боже, – вздыхает Гахамел.
Зденека мать называет Скоттом. Поначалу он долго сопротивлялся, но потом уступил. В этой квартире ему всегда жилось трудно, но вопреки весьма неблагоприятным стартовым условиям (так он всегда говорил) он сумел окончить высшую школу и выучить три языка: английский, немецкий и французский. Несколько лет работал менеджером по подбору кадров в одной крупной иностранной фирме, но после развода его оттуда выставили. Как он сам признает – по его же вине. Сейчас-то он хорошо понимает, что не каждому из ста пятнадцати сотрудников приятно ежедневно выслушивать его, пусть даже справедливые, попреки.
Теперь он работает водителем в фирме, которая продает по Интернету мелкую электронику. На приборной панели его старенького служебного пикапа – одна из материнских ангельских карт.
“Ангельские карты заряжены энергией Божьего света и любви, а также помогают получить ясные послания от Бога и ангелов”, – цитирую я Гахамелу. – Колода стоит триста восемьдесят крон.
Я показываю ему карту, которую Зденек возит с собой в машине: на карте изображен архангел Уриил в пышной, сборчатой ризе с двухметровыми, сверкающими белизной крыльями.
– Он похож на Мела Гибсона, – обращаю его внимание на сходство с моим любимым актером.
– Он похож на гуся, – говорит Гахамел.
“Ваши эмоции придут в норму, что позволит вам открыться большой любви. Они помогут вам излечить ваше сердце и разум от гнева и черствости”, – каждый день сообщает на приборной доске архангел Уриил Зденеку, то бишь Скотту.
– Ты не Скотт, а болван, – смеялся над Зденеком Филип, после того как украл у него детей и Лиду.
Лида тоже смеялась.
То немногое, что осталось у него в жизни, он решил посвятить мщению.
– Монте-Кристо из Нус ле… – хмурится Гахамел.
Да, Зденек живет только мыслью о мщении. Регулярно тренируясь в фитнес-центре “Оазис”, он с особым тщанием разрабатывает мышцы рук, плеч и живота; ноги особенно не укрепляет, поскольку сильные ноги ему не понадобятся.
– О Боже! – стонет Гахамел.
Карел в ожидании зеленого света опять представляет себе, как его отсасывает эта милашка. К сожалению, у него нет никакого критерия для сравнения (ха-ха!), но, судя по тому, как часто возникают эти щекотливые картины в его воображении, они, должно быть, чрезвычайно соблазнительны… Я, разумеется, понимаю, что выражения типа отсосать и тому подобные могут показаться женщинам непристойными и отвратительными, – но хочу сразу заметить, что вина Карела в данном случае не очень велика. Это вроде травмы в молодости: за четыре года технического училища и, главное, за два года военной действительной службы он слышал столько куда более грубых слов, сколько большинство женщин не услышит за всю свою жизнь. В присутствии женщин такие слова Карел, разумеется, не употребляет, но совсем от них избавиться тоже не может – в том-то и вся заковыка. До сих пор эти слова вылетают у него изо рта с такой настойчивостью, что он едва успевает проглотить их:
