Элиот жестом указал на устройство.
– Он был тем, кто основал всё, что ты видишь вокруг. Все эти механизмы, наши технологии. Этот оркестр – одно из его изобретений. Он создавал не только силу, но и искусство.
Анна смотрела, как свет вращающегося диска переливался в ритме тихой мелодии, которая, казалось, едва доносилась до её слуха. Это было странное чувство: будто она стояла не перед машиной, а перед живым существом.
Элиот взглянул на часы на стене ближайшего здания, украшенные изящными шестерёнками и циферблатом, мерцающим голубым светом. Он слегка улыбнулся, заметив, что Анна продолжает с восхищением рассматривать оркестр.
– Ты как раз вовремя, – сказал он. – оркестр играет мелодию каждый час. Сейчас услышишь.
Анна перевела на него удивлённый взгляд, но не успела ничего спросить. В тот же момент устройство ожило: шестерёнки ускорили вращение, трубы зазвенели, издавая первые глубокие, вибрирующие ноты, которые словно резонировали в воздухе. Мягкий свет от центрального диска вспыхнул ярче, заполняя площадь сиянием. Мелодия была сложной, будто сплетённой из множества тонких нитей звука. Она начиналась тихо, почти шёпотом, но постепенно разрасталась, заполняя всё пространство вокруг.
Низкие, раскатистые звуки труб переплетались с хрустальными нотами, которые, казалось, касались самой души. Мелодия была одновременно воодушевляющей и пугающей, словно напоминание о величии мира и его необъяснимой тайне. Это был не просто звук, это был голос города, голос Искры, который проникал в сердце.
Анна почувствовала, как её дыхание замирает. Звук будто обволакивал её, заставляя забыть обо всём. Но вдруг её взгляд вырвался из светящегося ритма Оркестра и устремился вдаль, за пределы площади.
В какой-то момент взгляд её зацепился за нечто странное. Среди сияющих механизмов, светящихся кристаллов и сложных устройств на одном из прилавков мелькнуло нечто, заставившее её сердце замереть на мгновение. Это была картина, спрятанная в тени других товаров, но её детали выделялись так ярко, что Анна не могла отвести взгляд. На холсте был изображён пейзаж, удивительно знакомый, но совершенно не вписывающийся в этот мир.
– Это… невозможно, – прошептала она. Глаза её расширились от смеси ужаса и недоумения. Картина напоминала ей вид из старинной Флоренции, место, которое она видела на изображениях, но никогда лично.
Рама и форма этой картины была очень похожа на ту, которую Анна видела когда-то в поместье Григория Островского.
Её сердце заколотилось в груди, а дыхание стало прерывистым. Мелодия Оркестра стала громче, и в этот момент ей показалось, что свет и звук связаны с этим видением.
– Этого не может быть… – думала она, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. – Но это точно она… Или что-то очень похожее.
– Анна? – голос Элиота донёсся как сквозь воду. – Ты в порядке?
Она вздрогнула, отрывая взгляд от картины, и встретилась с его обеспокоенными голубыми глазами. Его лицо выражало искреннюю тревогу, но Анна была слишком поглощена увиденным, чтобы ответить.
– Да… – пробормотала она, её голос звучал странно отстранённо. – Мне нужно… кое-что проверить.
Она бросила быстрый взгляд на Элиота, прежде чем двинуться вперёд. Толпа на площади внезапно показалась непреодолимым барьером, но Анна уже не могла остановиться. Её ноги словно обрели собственную волю, и она начала проталкиваться сквозь людей, не обращая внимания на их возмущённые возгласы.
