– Боязнь не имеет к этому никакого отношения, – наконец ответил он. Его голос был холоден, но в нём чувствовалась едва заметная насмешка. – Просто у тебя слишком много склонности к поиску неприятностей. Я лишь стараюсь уберечь тебя… от самой себя.
Анна стиснула зубы, её глаза блеснули от возмущения.
– А что, если я откажусь переводить? Что тогда? – её голос звучал ровно, но в нём ощущалось напряжение, как будто она изо всех сил сдерживала себя. – Что если я захочу уйти? Уйти прямо сейчас?
Она сделала шаг вперёд, бросив вызов своим взглядом, который встретил холодное спокойствие Аластора.
– Закроете меня насильно в коллегии? Или воспользуетесь своей силой, чтобы удержать меня? – её голос стал громче, люди вокруг начали оборачиваться, но Анна не обращала на это внимания. – Я не ваша пленница и не позволю вам контролировать мои действия. И уже тем более – мои прогулки по городу.
Её слова повисли в воздухе, острые, как клинки. Аластор неподвижно смотрел на неё, его лицо было каменным, как будто слова Анны не произвели на него никакого впечатления. Но в глубине его серых глаз зажглась искорка – едва уловимая эмоция, которую он тут же спрятал.
– Ты свободна принимать любые решения, – наконец произнёс он, его голос оставался ровным, но в нём звучала сталь. – Но свобода всегда несёт за собой последствия. Если ты откажешься от перевода, то последствия будут не только для тебя, но и для многих других.
Анна смотрела на авриала, пытаясь найти в его холодных глазах хотя бы намёк на понимание. Но его лицо оставалось непроницаемым, словно он полностью отгородился от её эмоций.
Элиот подошёл ближе, осторожно коснувшись её плеча.
– Анна, давай вернёмся. Мы поговорим обо всём спокойно.
Но Анна, всё ещё кипящая от гнева, только фыркнула и отступила на шаг, не желая чувствовать себя под контролем, даже если это был Элиот. Она не собиралась отступать.
– Какие последствия? – резко спросила она, чувствуя, как внутри неё нарастает напряжение. – Вы сказали, что я важна, что каждое моё действие имеет значение. О каких последствиях вы говорите?
Аластор на мгновение задержал взгляд на её лице, но затем равнодушно отвёл глаза.
– Это не важно, – ответил он, его голос был низким и отстранённым. – Твоя задача – переводить дневник, а не задавать вопросы.
Эти слова ударили сильнее, чем она ожидала. Внутри неё вскипел гнев, её кулаки невольно сжались.
– Так вот что вы думаете? – её голос дрожал от подавляемой ярости. – Вы сами сказали, что я свободна принимать любое решение. Тогда моё решение – уйти.
Она шагнула назад, пристально глядя ему в глаза. Её голос звучал твёрдо, а осанка выражала вызов. Но в глубине души она знала, что каждый её шаг был проверкой – сможет ли она действительно уйти, или он найдёт способ удержать её.
Аластор напрягся, его глаза сузились, но он не сдвинулся с места. Его молчание давило сильнее, чем слова, и Анна почувствовала, как её собственное сердце колотится громче. Но она не позволила себе дрогнуть.
– Что ж, – наконец сказала она с ноткой насмешки в голосе. – Похоже, вы действительно не собираетесь меня удерживать
Она развернулась и уверенно направилась прочь. Мелодия механического оркестра медленно стихала, будто город устало выдохнул после напряжённого ритма. Последние хрустальные ноты растворились в воздухе, оставив после себя тягучую тишину, прерываемую лишь шумом толпы.
