– Так, Мэри. Следы борьбы? Что под ногтями?
– Больше никаких синяков. А вот ногти… Они грубо острижены прямо под основание. Очень странно.
– Давай все подробности, Мэри, – напряженно сказал Саймон.
– Видишь ли, у нее ухоженные пальцы, на ногтях лаковое покрытие, нанесенное явно незадолго до смерти, так как на лаке почти нет трещин. И тут вдруг края ногтей грубо срезаны, да скорее даже не срезаны, а словно будто обкусаны каким-то инструментом.
– Что еще, Мэри?
– Увы, это все, что мне удалось извлечь.
– Когда можно будет показать тело кое-кому из свидетелей?
– С 10 утра до 5 дня в любое время, подходите. Ну, будь здоров, дорогой, а меня ожидают еще пяток таких как твоя миссис Харрисон.
Мэри положила трубку, а Саймон задумчиво откинулся на спинку сиденья. Что это все может значить? С какой стороны из безоблачной жизни почтенной миссис Харрисон мог вылезти явный криминал? И хватит ли коронеру доказательств для возбуждения дела? Что ж, такие случаи, когда на весах важно каждое перышко, во многом зависят личности коронера, который будет проводить дознание…
Саймон завел машину и по дороге в отделение думал только о том, где ему стоит припарковаться, чтобы не попасть в поле зрения коллег, которые с утра все находятся в отделении. Наконец, он принял решение оставить машину на другой улице и примерно пять минут пройтись пешком до места работы. Освеженный короткой прогулкой по холоду, он появился на пороге отделения во вполне удовлетворительном настроении. Первым, кто попался на пути Саймона, снова стал Ронни Шорт. Он стоял с кружкой кофе в руках прямо на входе в отделение полиции «Стайнмор-департмент», где они совместно работали, и при виде Саймона сразу бросил болтовню с сержантом Мечемом.
– Привет, Грэм! Ну как ты? – начал он каким-то подозрительно елейным тоном.
– Спасибо, отлично! – ответил Саймон слегка настороженно.
– Вот как? А мы думали, у тебя большие проблемы, старина.
– Не дождетесь, – сказал Саймон, снимая тяжелое серое пальто из твида и вешая его на неровный крючок рядом со своим рабочим столом.
– Ну как же, брат. Не каждому удается ограбить Британский музей и выйти сухим из воды, – громко сказанные слова Ронни потонули в еще более громогласном хохоте пяти здоровых мужских глоток.
Саймон похолодел внутри. Самые серьезные удары – это удары неожиданные. И где только они могли увидеть злосчастный Бьюик? Да какая уже разница… Сейчас важно не оправдываться, не реагировать бурно на их глумление. Но и полное молчание тоже недопустимо.
– Не понимаю, что тут такого забавного, – строгим тоном произнес Саймон, как только утихли последие смешки, – Если человек был лишен выбора, как можно насмехаться над тем, что он получил? Мне, например, не приходит в голову смеяться над горбатым носом сержанта Мечема или дразнить инспектора Шорта толстяком и коротышкой.
Ронни Шорт вразвалочку подошел к Саймону и хлопнул по плечу:
– Не обижайся, дружище. Ты ведь понимаешь, мы не со зла. Ты просто дал нам хороший повод немного снять стресс и расслабиться, так ведь? И в этом нет ничего плохого. Как в общем-то и в твоей колымаге. На самом деле, она очень подчеркивает твою индивидуальность.
При последней фразе остальные коллеги снова прыснули от смеха.
– В отсутствие старшего инспектора Берксона вынужден напомнить всем вам, что вы приходите сюда, как ни странно, работать, а вовсе не снимать стресс или вести увеселительные беседы. Инспектор Триксвелл, доложите о выполнении поручения по дела Би-Кей-Молл.
