Читать онлайн Дмитрий Ледвий - Инструмент Творца

Некоторые думают, что Бог нужен лишь для того,

чтобы иногда признаваться в своем бессилии. Мне же кажется,

если существует тот, кто так думает,

то это одно доказывает – не все так просто

Приходишь домой и думаешь: «Ну и что? Что из того? День прошел, второй, третий. Затем годы. А где результат? Нет его! Послать бы все к черту! Нет – утром встал и… А где результат?»

– В этом году, сказали, проект свернут – денег у них нет. Сказали, десять лет финансирования сомнительных перспектив пора прекращать: другие проекты очереди ждут. У государства сменились приоритеты – им, говорят, более приземленные проблемы решать надо, а не непонятно что не понятно где искать. Конец проекту! Н-н-да, столько трудов…

– Знаю. Вчера жена одного из ваших сотрудников в буфете трепала. Радостная такая: финансирование группы ее мужа, видите ли, увеличивают на исследование роста популяции лягушек с дальнейшей перспективой применения лягушачьего мяса в пищевой промышленности. Вот тебе и «приземленный» проект!

– Куда уж ближе к земле? Нашим чиновникам, видно, захотелось своих, домашних, лягушек поесть; на всех бюджетных денег во Францию летать не напасешься, а тут из своего болота по заграничной технологии. Лягушек еще бы научить квакать простые узнаваемые мелодии – заодно и туризм развивать будут. Отквакала – и на стол.

Жена засмеялась. Она распустила хвост темных густых волос и принялась причесываться стоя у зеркала и продолжая улыбаться. Инженер доедал свой завтрак.

– А быстро оно.

– Что – оно?

– Слухи расходятся. Им бы, сарафанному радио, поучаствовать в нашем проекте по созданию сверх быстрой передачи информации посредством информационного поля, мы бы тогда давно Нобеля получили.

– Или по шнобелю. Жаль, конечно. Хороший проект у вас.

– Жаль. Но немного времени есть: может, успеем сделать что-то.

Инженер поднялся со стула. На кухонном столе осталась кружка с недопитым чаем.

– Пора.

– Опять оставил: чай переводишь. Долго сегодня?

– Не скажу. Пригласили одного хорошего астрофизика. Хотим в космосе пощупать, посмотреть, достать до чего-нибудь совсем самого раннего, первородного, а он поможет «пристреляться»… Телефон? Куда я его дел?

– Держи! Забыл на кухне… Постарайся пораньше – дочь просила. Она нам сюрприз хочет сделать.

– Выдумывает… Закрой за мной. Скажи ей, что буду, обязательно.

Погода налаживалась: сквозь разрывы облаков пробивались лучи уже почти летнего солнца, отражались в окнах многоэтажных домов. Две реки из машин и людей, текущие параллельно друг другу, быстро наполнялись и разливались, заполняя собой улицы. Инженер присоединился к потоку, вывернув с дворовой территории и заняв нужную полосу движения. По дороге на работу мысли сами собой появлялись в голове, делая время в пути незаметным.

«Как часто люди забываю жить. Однажды отработав алгоритм стандартных действий, мы забываемся, мы перестаем хотеть что-то менять. Живем как в поезде: едем по проложенным кем-то рельсам, выбрав примерный маршрут и заплатив за билет – кто больше, кто меньше, и нас везут. Поезд мчится в одном направлении, без шанса вернутся обратно, а за окнами мелькает другая, привлекая нас, жизнь. Мы с любопытством рассматриваем ее, мечтаем когда-нибудь побывать там, за стеклом; но поезд не остановить – путь выбран в самом начале. Со временем появляется привычка, привычка к мысли, что ничего нельзя исправить и так будет всегда. Немногим удалось с ней справиться».

Начавшиеся новости на радио отвлекли его. Мысли сбились.

«Брошу я это все. Пусть без меня дальше, если не расформируют группу. Есть другие проекты, «приземленные», с менее амбициозными, но досягаемыми целями. Подойду к руководству – замену им пора начинать искать мне…»

Рядом просигналил автомобиль, движущийся с правой стороны; мужчина, сидевший за его рулем, недовольно посмотрел, покачав головой, и прибавил скорость.

«Ему-то чего не понравилось? Чудики… Дочь сюрприз сделать хочет. Что придумала? Выросла, восемнадцать скоро. Она у нас молодец – работает голова, тяга есть к науке, к познанию. Нынче определиться, куда поступать».

Путь до Института, по меркам столицы, занимал не слишком много времени. Инженер подъехал к Институту – инженер его называл именно Институтом, хотя данное почтенное учебное заведение давно получило статус университета, в структуру которого входило много различных институтов – быстрыми шагами прошел в здание, поздоровавшись с охранником на входе, и поднялся в свой кабинет. За его рабочим столом, над которым на стене висел известный портрет Эйнштейна, с глупым видом показывающего всему миру язык, сидел среднего возраста мужчина, плюс-минус, около сорока лет, с темно-русыми волосами, опускающимися немного ниже мочек ушей и небольшой темной беспорядочной бородой. Мужчина отвлекся от занимавшего его кубика Рубика, обнаруженного им случайно среди различных вещей на столе и которого он безрезультатно пытался сложить по цветам сторон, посмотрел на входящего.

Инженер, поздоровавшись с молодым человеком и девушкой – научными сотрудниками его рабочей группы – с изучающим видом подошел для знакомства с гостем, хотя, и в этом есть некоторая особенность больших учебных заведений, приглашенный гость также являлся одним из работников, и, более того, известным профессором в области астрофизики, этого же университета.

– Вы – астролог? – улыбнулся инженер, забыв протянуть руку, чтобы поздороваться, что, впрочем, с ним случалось часто.

– Простите? – последовала взаимная улыбка.

– Это вас рекомендовали помочь нам с «мишенью» в космосе?

– Нет.

– Значит, я ошибся. Тогда кто вы?

– Простите. Я хотел сказать, что я, нет, не астролог, но я именно тот, кого действительно рекомендовали принять участие в вашем эксперименте. Сергей.

Он протянул руку к инженеру, и тот, спохватившись, быстро пожал ее.

– Александр. Мне представили вас как астролога?

– Я астроном, если по старому, а по-современному – астрофизик.

Лицо инженера выразило легкое недоумение.

– Точно! – приложил он правую руку ладошкой ко лбу. – Как-то глупо получилось. Конечно же, астроном, т.е. астрофизик, а я вас астрологом. Извините за мою бестактную рассеянность.

– Ничего страшного, даже смешно вышло: одни изучают небесные тела, а другие пытаются по ним предсказывать будущее и кому с кем лучше жить. Если хотите, могу попробовать что-нибудь предсказать, только за результат гарантии не даю – квалификация не та. А слово астроном я больше люблю, чем астрофизик. Оно мне ближе к душе.

Настроение в кабинете приподнялось; Сергей сразу влился в коллектив и через небольшое время никто уже и не думал о том, что этот человек недавно появился в их группе.

– Мои научные ассистенты уже посвятили вас в проект?

– В общих чертах: замечательная девушка Марина и молодой человек Алексей мне любезно объяснили предстоящую работу. Хочу заметить, что у вас отличная команда.

– Хорошо, тогда подробности в лаборатории Научно-исследовательского центра. Вы на своей машине, или со мной поедете?

– Я с вами. Машину дома оставил – сегодня на метро быстрее.

В последние годы Москва успешно избавлялась от автомобильных заторов: новые транспортные развязки ощутимо сокращали время в пути. Но Москва – это Москва, и пробки на дорогах, возникающие закономерно и спонтанно в разных районах, давно стали ее неотъемлемой частью жизни.

Астроном задумчиво смотрел из автомобиля на уже вполне летний город.

– Москва хороша всегда, но когда распускаются цветы, яркие солнечные лучи мерцают в молодой зеленой листве и отражаются от ряби воды на реке – особенно. А храмы – все их величие, вся их вековая мудрость и непоколебимая вера в непременное прощение и спасение ощущается в душе при созерцании в свете набравшего силу солнца. Почему некоторые ваши сотрудники зовут вас инженером? Вы, насколько я информирован, являетесь профессором в нашем университете, доктором физико-математических наук.

– Мой отец был инженером на одном из ленинградских заводов. Я часто рассказывал о нем моим сокурсникам в студенческие годы, некоторые из которых, также как и я, остались работать в Институте. Они меня тогда и стали называть инженером по аналогии с отцом.

Машина свернула с шоссе в сторону одного из городов-спутников Москвы.

– Давно я не бывал в этом городе. Вот и ракета на месте стоит – не улетела все еще, – пошутил астроном, проезжая мимо въездной стелы. – Переоценить все то, что было здесь сделано, невозможно. Великие люди – великие свершения.

– Да, его достижения невозможно переоценить. Жаль, что он сам не успел доказать, что Луна твердая; но он как всегда был прав. До Центра осталось недалеко.

Комплекс Научно-исследовательского центра представлял смешение классической советской архитектуры и современного передового строительства. Многочисленные деревья, большую часть из которых составляла сосна и береза, и кустарники прятали постройки в своей зелени.

Астроном глубоко вздохнул. Приятный свежий воздух наполнил легкие, придавая силы.

– Хорошее место. Мы работаем в одном университете, а я почти и не бывал у вас. Научный центр нашего института расположен с другой стороны города и гораздо меньше вашего.

– Наследие Советского Союза. Они знали, где и как строить научные центры. И от лишних глаз подальше, и мозги работают лучше. Проходите сюда. Вот ваш пропуск.

После прохождения вахты и недолгой прогулки по ухоженным пешеходным дорожкам, показалось одноэтажное здание с несимметрично надстроенным относительно центра постройки куполом. Инженер с астрономом вошли в здание. Короткий коридор, вначале которого располагались два шкафа для раздельного хранения верхней одежды и лабораторных белых халатов, вел до входа в главное рабочее помещение – научно-исследовательскую лабораторию. Марина с Алексеем опередили их, и готовились к намеченному эксперименту.

Сразу от входа, справа, вдоль стены с высоко расположенными окнами, тянулся один общий стол на четыре рабочих места с компьютерами, различной, необходимой для работы, офисной техникой и специальными научными приборами и инструментами. У дальней стены от дверей стоял старый кожаный диван довольно потертого вида и парой дизайнерских подушек с надписью «Не забывай – тебя дома ждет вкусный ужин и мягкая кровать!».

Взгляд астронома, изучающего лабораторию, невольно задержался на подушках. Надпись астроному показалась очень забавной.

– Жена подарила на день рождение. Я часто остаюсь на работе ночевать, а она злиться, – поспешил объяснить инженер, по привычке произнеся эти слова как бы оправдываясь.

– Она беспокоиться за вас.

Левая часть лаборатории была огорожена стеклянной перегородкой с тремя дверьми, ведущими в отдельные блоки: Блок «А» – контрольно-измерительные приборы и автоматика, Блок «Б» – рабочая камера, или «Сфера» и Блок «В» – обсерватория. Над каждым блоком висела информационная панель, отображающая технические и рабочие параметры соответствующего блоку оборудования. За стеклом блока «Б» просматривался большой металлический цилиндр.

– А почему «Сфера»?

– Сфера создается внутри в виде защитного экрана. В ходе экспериментов вы поймете.

– У вас неплохо все обставлено. Обсерватория с телескопом даже есть.

Белый халат никак не хотел поддаваться, и инженер пытался поймать второй рукав за спиной.

– Мы им иногда пользуемся. Устарел, конечно, но нам хватает. Присаживайтесь. Чаю?