А теперь давайте поедем в новую трёхкомнатную квартиру на АРЗ-124. Это небольшой район, который так называли его жители, проживающие вблизи Авторемонтного завода №124.
Итак, наша семья в 1963 году переехала в новую трёхкомнатную, я пошёл в школу №11, располагавшуюся тогда на Тракторном. Так минчане условно называли жилые районы Минска: вблизи автомобильного завода – Автозавод, вблизи тракторного – Тракторный.
Приблизительно через месяц, 22 ноября 1963 года, во время перемены в школе по радио объявили, что убит президент Соединённых Штатов Америки. Не знаю почему, но меня это известие шокировало. Вот так я, двенадцатилетний пацан-школьник, который ни в какую политику тогда не лез, был потрясён этим печальным событием. Через сорок лет, летом 2003 года, я был у могилы президента США Джона Кеннеди в пригороде Вашингтона на Арлингтонском национальном кладбище.
А в 1965 году в школе №11 на очередном классном собрании классная руководительница сообщила нам: «Завтра пойдём в райком комсомола, и класс примут в комсомол». Мы с Али Семериковым (имя и фамилия изменены) сидели за одной партой и баловались – толкали один другого. Классная заметила это и заявила: «А Старков и Семериков завтра не пойдут!» Ох, как мы сильно были разочарованы, что оторвались от коллектива, от стада так сказать.
Однокашники вернулись из райкома, и мы с Али стали поглядывать на них со стороны, мол, что за комсомольцы такие. Оказалось, им надо платить две копейки в месяц взносов и ходить на собрания.
Через некоторое время классная подошла к нам и сказала, что она нас простила: «Идите в райком. Вас примут в комсомол». Мы не сговариваясь отказались. Затем классной стали предъявлять претензии завуч и директор школы: «У вас двое неохваченных!» Классная вновь к нам, а мы с Али ни в какую, стояли насмерть. Затем, после восьмого класса, я пошёл в техникум, потом в институт и армию. Через несколько лет встретился с одноклассниками, и Али рассказал, что перед одиннадцатым классом он всё же вступил в комсомол, чтобы поступить в институт. Я же, оставаясь верным себе, дважды поступал и оба раза поступил в БПИ! А в техникуме я и ещё пара некомсомольцев пришли как-то на комсомольское собрание и учинили хохму – голосовали против исключения из комсомола нашего дружка, и наших голосов ему хватило, чтобы он остался в ВЛКСМ. Чуть позже он стал одним из прокуроров города Кобрина (Беларусь). Сейчас его нет среди нас.
А в комсомол я вступил за два месяца до армии. Если в двух словах, то меня обманул комсорг. Я тогда не понимал, что для переизбрания ему просто нужна была галочка, мол, принял в комсомол двух человек – меня и девушку из нашего минского СКБ-3. Очень сожалею, что вступил в ВЛКСМ. В армии предлагали вступить в коммунистическую партию, но отказался.
Решение классной не принимать меня в комсомол было важным в моей судьбе, так как целых семь лет юности – с 14 лет до 21 года – я не был в «идеологическом вареве». Классная – такая же героиня моей жизни, как и та билетёрша, о которой рассказал выше. Судьба лепила из меня меня.
Но главным героем и строителем моей судьбы всё-таки был отец.
В школе я любил математику и она меня тоже любила. И вот учитель математики как-то сказала классу и мне: «Вот таких, как Старков, надо отправить в Сибирское отделение Академии наук СССР, в математическую школу». В то время там она открылась. Ну и я, конечно, собирался после школы туда…
