Но когда в 1967 году я окончил восемь классов школы, отец подвёл меня к проходной Минского автомобильного завода и, показывая на Минский автомеханический техникум напротив проходной, сказал: «Или пойдёшь учиться в техникум, так хоть стипендию 20 рублей в месяц будешь получать, или пойдёшь работать на МАЗ». Напомню, я был старший его ребёнок, и семья ожидала рождения пятого дитёнка – моей сестры Тани. Я поступил в техникум, и на этом моя учёба в математической школе в Сибирском отделении АН СССР закончилась, не начавшись.
Итак, я студент техникума и до сих пор храню море хороших воспоминаний об этом времени учёбы длиной в три с половиной года. Но пока в данной главе скажу, что достойно окончил техникум, хорошо и 1 апреля 1971 года поступил на работу в минское Специальное конструкторское бюро №3 Минавтопрома СССР. Затем поступил в БПИ и в 1972 году оказался в Советской армии…
Написал 13 марта 2015 года.
Начало 1973 года. Тбилиси, где я служил солдатом Советской армии. На принятие присяги ко мне из Минска прилетел средний – младше меня на два года – брат девятнадцати лет. После оной отпустили его проводить.
На улице Марджанишвили зашли в магазин поесть пончиков и попить газированной воды, сортов которой там было немерено, тогда как в Минске только одна – апельсиновая, за три копейки стакан.
Брат с вещами остался у столика, а я стал в очередь и услышал голос продавщицы-грузинки: «Солдат, подойди. Что ты хочешь?» Я сказал, что пончиков и разной воды. Она под одобрительное молчание тбилисской очереди протянула это всё мне, а я с благодарностью передал продавщице деньги. Но деньги она не взяла: «Иди, солдат. Денег платить не надо».
За мгновение мы с братом всё это слопали, и вот эта сладкая еда нам так понравилась, что захотелось повторить удовольствие. Я вновь стал в очередь, и история повторилась. Только во второй раз грузинка, не взяв денег, сказала:
– Мой сын служит солдатом в России. Ему русская мать тоже поможет.
– Я из Белоруссии, – уточнил я.
– И там солдатам матери помогут.
Засекреченная аппаратура связи (написал 22 апреля 2018 года).
Второе воскресенье апреля – День войск ПВО. Мне об этом не прямо, а косвенно напомнили двое моих френдов в Facebook («Запрещен в России; принадлежит корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской»). Френд одного из них написал пост о советской шифровальной машинке, на которой я работал в СССР во время службы в армии…
Проблемка с ней была один раз. В комнату ЗАС могли войти только я, белорус, мой коллега-солдат с Западной Украины и русский офицер-инженер – старший лейтенант и наш командир. С последним однажды мы вместе провели три дня и две ночи, пытаясь отремонтировать машинку, но она не сдавалась. И тогда офицер говорит: «Пошли по домам». Он меня, младшего сержанта, оставил в ближайшей не нашей военной части на ночь, а сам пошёл домой. Сплю и вижу сон: мне надо сделать так и так, и машина заработает. Встаю, вернулся в комнату ЗАС в нашем подземелье и делаю так, как подсказал сон. Машинка заработала. Я лёг на пол и уснул. Утром пришёл старший лейтенант и не поверил своим глазам – всё работает. «Как это ты сделал?» – «Не знаю». За плечами у меня был минский техникум и двадцать два года.
После службы в армии я вернулся в СКБ-3 и закончил вечерний факультет БПИ.
В 1975 году, через год после армии, я встретил девушку. На картошке, куда нас отправили из конструкторского бюро. Она работала на втором этаже корпуса, а я на четвёртом, но на службе не пересекались. А на картофельном поле увидели друг друга. И вот после колхоза она сказала, что есть две путёвки в Болгарию от нашего СКБ-3. А я же секретный, бумагу подписывал молчать десять лет как рыба об лёд и под каким-то пустым предлогом не поехал с ней. Пока она была в Болгарии, в СКБ-3 встретил дембеля, который тоже служил в ЗАС, и он говорит: «Да ты что, я уже пару раз был за границей!» И я понял, что лопух. Я встретил ту девушку на вокзале, когда она вернулась из Болгарии, и через два года мы поженились. Девять лет, как её нет, но у нас дочь и внуки, которых она, хворая, застала в США, видела, была с ними.
