Мы, однако, начали обивать панель не позже, чем она! Вы предполагаете писать продолжение вашего романа, «Ингрид Кавен – 2»?
Ингрид Кавен. О нет! Фатит! Скажите он, пусь возьмет другое!
Ж.-Ж. Ш. Вообще-то, я уже начал работать над новой вещью, у меня сорок страниц написано. Идет очень медленно… сплошной секс и насилие… вряд ли это будет кому-нибудь интересно…
Ф. Б. Ошибаетесь: люди обожают это, потому что они целомудренны и незлобивы. Итак, на этом светском рауте мы, похоже, представляем собой столик интеллектуалов?
Ж.-Ж. Ш. Я бы даже сказал, высоколобых интеллектуалов. Нет, давайте сформулируем иначе (он исправляет в моей записной книжке): «высокоинтеллектуальных лбов». Надо запатентовать это выражение. Мы – высокоинтеллектуальные лбы!
Ф. Б. Мэтр, я хотел бы задать вам очень серьезный вопрос: что вы собираетесь делать, чтобы после такого успеха остаться культовым автором?
Ж.-Ж. Ш. Ничего. Тут уж ничего не поделаешь.
Ингрид Кавен. Ты надо менять имя, как Ромен Кари…[28]
Ф. Б. Вот именно. Или написать что-то еще более необычное, вроде того, что вы дали в августе в журнал «Текникарт – НРВ».
Ж.-Ж. Ш. Нет, достигнув успеха, провалиться – это не «культово». Это пафосно. Мне, как и вам, Бегбед, каюк. Знаменитость – это не культ. Тут сокрыто противоречие.
Ф. Б. Тогда наш столик – это не «высокоинтеллектуальные лбы», а скорее ВВВИП – Very Very Very Important Persons.
Ж.-Ж. Ш. Я бы сказал, ВИИИП (Very Important Important Important Persons). Скажите, Бегбед, как вы смотрите на то, чтобы я сыграл в фильме «99 франков»?
Ф. Б. Хорошо. Вы хотите быть арт-директором агентства, правильно я вас понял?
Ж.-Ж. Ш. Нет, с меня довольно будет роли бармена… Я бы хотел взбалтывать коктейли и толковать с Мишелем Уэльбеком о конце света.
Ф. Б. Ну что ж, это вполне осуществимо.
Совершенно уверен: вы думаете, что все это выдумка. Меж тем все это – чистая правда. Достаточно придумать свою жизнь – и вот уже она сбывается. Именно этим и занимаются Жан-Жак Шуль и Ингрид Кавен. С тех пор как они заявили, что их жизнь – роман, они далеки от простых смертных. Стать воплощением собственной мечты не так трудно – а для чего же еще нужна литература?
В данный момент я веду передачу «Книги и я».[30] Я абсолютно гол, и рядом со мной – ниспровергающий все устои автор Гийом Дюстан, который тоже гол. Он революционер, он пытается на свой манер переделать мир, так что я взвешиваю каждое слово. Впрочем, он тоже. Гийом Дюстан публикует свой роман «LXiR» в издательстве «Баллан», в серии «Лё Рейон», которую сам же и ведет. Его книга – это политическое эссе, очень серьезное, дерзкое и резкое.
Ф. Б. Гийом Дюстан, оригинальный вопрос: почему ваша книга так называется?
Г. Д. Э-э-э…
Ф. Б. Это конденсат? Осадок?
Г. Д. Да-да.
Ф. Б. Я могу спрашивать и сам же отвечать.
Г. Д. Это было бы супер. Я много работал в последние пять лет. И нажил себе немало врагов. Непросто было. А может, будем на «ты»? Я, признаться, не переношу, когда в жизни говорят друг другу «ты», а потом на экране зачем-то выкают. Неправильно как-то. Давай уж будем в открытую…
Ф. Б. Давай. Только как бы нашу «открытую» не приняли за сговор. Вообще-то, на телевидении принято говорить друг другу «вы», чтобы зрители думали, будто те, кто на экране, друг друга не знают.
Г. Д. Я считаю, надо иметь максимум информации о журналистах, о всякого рода фильтрах, а для этого надо знать, кто кому говорит «ты», а кто кому «вы».
