Инверсия безупречных алгоритмов - страница 13

Он отключил интерфейс, и чернота за окном снова стала просто ночью.

– Забавно, – прошептал Ронни, – они продают пустоту, даже не осознавая этого.

Где-то в системе журчал голос ИИ, предлагая «оптимизировать эмоциональный фон», но он уже не слушал. Пустота, оказалось, была заразной. И теперь, впервые за столетия, он чувствовал ее не как абстракцию, а как нечто настоящее – единственное, что не поддавалось ремонту, обновлению или замене.

На следующий день городской шаттл доставил его в «СинтоМэнд». Медицинское подразделение напоминало храм. Но не каким-то древним богам, а современной науке. Белоснежные стены, лишенные швов и переходов, сливались с потолком, создавая иллюзию бесконечности. Ронни шагал по коридору, где каждый шаг гасился звукопоглощающим покрытием пола, словно пространство боялось нарушить свою собственную стерильную гармонию. Над головой плыли голографические указатели – синие стрелки, мерцающие, как светлячки, вели к кабинетам с названиями, больше подходящими для лабораторий: «Оптоволоконная реконструкция», «Нейросинхронизация», «Нанорегенерация». Он выбрал последнее.

Дверь открылась без приглашения. Внутри не было людей – только дроны, парящие у потолка на антигравитационных платформах. Их корпуса из алюминиевого сплава отражали свет, словно хирургические инструменты в руках невидимого гиганта. Один из них приблизился, сканируя сетчатку Ронни.

– Рональд Локвуд. Профиль 9-Zeta. Последняя процедура: 12 лет назад. Рекомендована плановая регенерация, – проговорил электронный голос.

– Знаю, – буркнул Ронни, садясь в кресло, которое тут же обвило его конечности мягкими ремнями. Не для безопасности, а для «комфорта», как утверждали разработчики.

На стене развернулся голографический экран с диаграммами его тела. Органы, кости, сосуды – все светилось спокойным зеленым, кроме нескольких участков в печени и позвоночнике, мерцающих желтым. Деградация: 1,3%. Смехотворная цифра, но достаточная для оптимизации.

– Приготовление суспензии AZR-47, – объявил дрон, и в нише стены зажужжал биопринтер. Ронни наблюдал, как в прозрачную капсулу сочится серебристая жидкость – миллиарды наноботов, каждый размером в несколько десятков ангстрем. Они переливались, как ртуть, но были идеально послушны. Технология, стоившая триллионы, была упакована в ампулу стоимостью дешевле упаковки жвачки.

– Пожалуйста, расслабьтесь. – сказал дрон, поднося к его предплечью иглу. Банальная стальная полая трубка, словно намекающая: даже бессмертие требует жертвоприношения в виде древних ритуалов. Укол был почти неощутим. Холодок по вене, легкое жжение – и все. На экране наноботы уже копошились в кровотоке, подсвечиваясь оранжевым на голограмме.

– Активация через 3… 2… 1…

На экране что-то щелкнуло.

Сначала – зуд. Тысячи невидимых ножей, скользящих под кожей. Потом волна тепла, разливающаяся от груди к кончикам пальцев. Ронни сглотнул, чувствуя, как наноботы плетут новые нити ДНК в его клетках, латают митохондрии, выжигают накопленные токсины. Это не было больно. Процедуру давно довели до идеала. Но он помнил первые инъекции, когда регенерация оставляла тело в лихорадке на сутки. Прогресс. Всегда прогресс.

– Адаптация: 97%, – отчитался дрон. Ронни взглянул на голограмму – желтые зоны стали изумрудными. Идеальный зеленый, как у новорожденного. На экране всплыло уведомление: «Следующая процедура рекомендована через 15 лет».