Инженер и далее. Повести и рассказы - страница 10

Научная мысль не замирала и в плаванье. Случались и научные споры, возникали вдруг, неожиданно, и велись не всегда при галстуках, но не в дикарском виде, а в плаще и плавках. Провиант был взят с собой, водки не брали. Зачем? Почти все и всегда в лаборатории промывалось медицинским спиртом, правда, под строгой отчетностью Владимира Андреевича. Но на плоту–то он был с ними. Вечером привалили к берегу, вытянули плот, поставили палатку и устроили ужин на лесистом берегу. Конечно, с костром под чугунным котлом на дрючке и двух рогатинах, варкой гречневой каши с заправкой тушеной говядиной.

Десант лаборатории высадился в травы

Сплав по Гауе и ловля рыбок к ужину

Огонь костра, потрескивание горящих сучьев и запах из котла, темнеющий лес, чуть вырываемый светом костра, крики ночной птицы, серебро реки под луной – все это, бывшее только в мечтах, вот оно, в действительности. Водка из медицинского спирта, плотный ужин, задорные тосты – все умиротворило путешественников. Но тут Юра, обращается по завершении ужина к Володе Тугуеву :

– Володя, а скушал бы ты еще чего-нибудь?

– Что предлагаешь?

– А пончиков с гноем. –Такого длинного и быстрого прыжка Смирнов от Володи не ожидал. Володя отпрыгнул далеко, за пень, и уцепившись за куст, страдал во всеуслышание.

Творческая дискуссия. Когда не хватало слов

Вернувшись, обозвал Юру троглодитом. Путешествие на плоту продолжили утром, и к концу дня причалили у Сигулды. С сожалением, оглядываясь, уходили от реки и плота. Пришли на станцию, сели на скамью и молчали, прощаясь с рекой и небывалым плаваньем.

Смирнов в душе прощался с плаваньем, собираясь его непременно повторить следующим летом. Тогда он не знал, что оно никогда больше не повторится, свяжется в памяти навсегда со словом „счастье”, что встречи с товарищами по плоту станут реже и реже, а потом оборвутся совсем. Останутся фотографии, сделанные и отпечатанные нашим лабораторным фотографом Юрой Жуковым в его крохотной комнатке.

Ужин у костра

Юра был остроумным, задорным и лихим парнем. В лаборатории Владимир Андреевич догрузил его фотографированием оборудования, образцов, шлифов для металлографических анализов. Фотографии появлялись в комнатке четвертого этажа, где Юра оборудовал фотолабораторию.

Поход окончен, что ждет их впереди?

Фотография была не одним увлечением Юры. Смирнов видел плоские белые деревянные коробки, с которыми Юра приходил иногда в лабораторию. В них лежали малокалиберные пистолеты. Юра занимался стрельбой, имел первый разряд.

Однажды Смирнов напросился поехать с ним на открытое стрельбище где-то в Катлакалнсе, на окраине Риги. До этого он стрелял в тире, в школьные годы. Стрелял на лагерных сборах в Калининграде, в Московской дивизии, где был после четвертого курса, из пистолета Макарова и из зенитки по танкам. Стреляя из пистолета с дистанции 25 м., добился оценки “удовлетворительно”. На 57–ми миллиметровой зенитке стрелял по макету движущегося на удалении в километр танку. Смирнов был наводчиком по азимуту, и он же – стреляющим. Наводчик по месту цели истошным криком доложил:

– Есть цель! –, что означало поймал цель по углу возвышения. Танк двигался вдоль опушки леса. Смирнов, крутя маховики поворота, поймал танк в вертикальную линию перекрестья и начал стрелять – надавил ногой на педаль спуска. Зенитка, закрепленная сошниками, при залпе тем мне менее подпрыгивала, коллиматор, хоть и обрезиненный, ударял по лбу, от извергаемых пороховых газов Смирнов почти задыхался. Снаряд–болванка летел с воем, оставляя светящийся след в темном вечернем небе, прошивал танк, и за ним, отлетев рикошетом, взлетал с воем высоко в небо и падал где–то в лесу. Смирнов сделал три выстрела. Двумя снарядами поразил танк, за что получил хорошую оценку. И вот он с Юрой в открытом тире, в поле, в песчаной ложбине. Они одни. Мишени закреплены на щитах перед песчаным склоном. Юра проинструктировал Смирнова – как стоять по линии огня, как поднять руку с оружием, как давить на спуск. Оружием был барабанный наган, кажется, с шестью патронами. Первая серия из десяти получилась плохо. Вторая лучше, а в третье Смирнов выбил на 3–й разряд. В ухе стоял звон, который не прекращался. Вспомнили кинофильм “Семь самураев” и решили пострелять по– ковбойски. Юра встал спиной к столбу, в 10 метрах. Смирнов должен был хлопнуть в ладоши, а Юра тотчас развернуться, вскинуть наган и сделать выстрел в столб. Каждый раз ему удавалось попасть. Когда же начались попытки Смирнова – все было напрасно. Ни одного попадания! А так хотелось! В следующие три дня в ухо Смирнова сначала ничего не слышало, потом все лучше и лучше, и только к концу третьего дня слух вернулся и звон прекратился. Пожаловался Юре, на что услышал: