Решаю не уточнять, что это за смертоносцы такие, и так ясно, что это какая-то актуальная (раньше) для местных профессия.
– И теперь вы все прячетесь? – спрашиваю вместо этого.
– Конечно, нет! – рявкает Натан. Кажется, я обидела его таким предположением. – Отца и братьев признали виновными в применении некромантии и в двойном убийстве. Их отправили в ваш мир, подвергнув проклятию.
– Не такой уж у нас плохой мир, чтобы считать это наказанием, – ворчу я. – Если сравнивать с вашим, так у нас вообще миленько.
– Дело не в мире, а в том, что я не знаю, каким преобразованиям их подвергли, поэтому никогда не смогу сам их найти.
– Ясно, но ты сказал, что вампиры считают, что и ты к этому причастен?
– Свидетельница показала, что я в ритуале участия не принимал, так что меня не осудили. Но есть один ньюанс. Свидетельница – моя жена.
Не знаю, почему на самом деле меня так шокировала новость, что Натан женат. Это вообще оказалось единственным, что тронуло меня во всей его истории. Даже, пожалуй, появился еще один повод для рефлексии. Возможно, просто брак у меня до сих пор ассоциируется только с моими родителями, а значит с эмоциональной зрелостью, ответственностью и в целом взрослостью, чем ни я, ни кто-либо из моего обычного окружения не может похвастаться. Только двоих из моих знакомых угораздило пожениться, но это их решение повлекло за собой лишь драки, ссоры и молниеносный развод. Натана я почему-то сразу же подспудно включила в тот же круг недоразвитых, взрослых только по паспорту людей, хотя он вообще не человек.
Зря Натан – неожиданно женатый инзрак – волнуется, что в клубе (или в таверне наверху) меня узнают. Напяливаю на себя белое платье сестры с цветочками на лифе и с высоким горлом, ее черные босоножки на небольшом каблуке, кольцо из носа долой, блондинистый парик (слегка растрепался, но сейчас приглажу) – и все, я почти ангелок. Осталось только убрать зверский взгляд за стекла темных очков, губы слегка тронуть помадой и вытащить у Али из-под кровати ящик с ее духами и цацками.
Запах живой человечины, который так хорошо чует всякая нечисть (помню, так в сказках написано), маскирую сеструхиным самым убойным парфюмом, который ей на восьмое марта подарил ее знакомый бизнесмен (надеюсь не вампир, надо проверить). Очки тоже ее беру, они пол лица закрывают.
О, еще зубы почистить и в путь!
Снова попасть в клуб мне не составляет никакого труда. Максик – все тот же чувачок, что помог мне с этим предыдущие два раза, подъезжает на такси чуть ли не минута в минуту. Хотя, это же его работа, так что ничего удивительного. Хотя на этот раз улов у него не велик, всего одна кудрявая рыжая молодуха, так что меня на буксир он берет без лишних сомнений. Заодно проверяю, насколько я узнаваема в образе белокурой пьянчужки, активно вешающейся ему на шею (пусть тащит, босоножки на редкость неудобные).
Уже внутри, быстренько уплываю от него, а потом уже практически с уверенностью завсегдатая ковыляю через зал к едва заметной, такой ядрено черной, словно вымазанной дегтем, двери. В этот раз народу вокруг немного, а вампиров так и вовсе ни одного. Зря Натан опасался расправы. Должно быть после вчерашней массовой попойки, они до сих пор дрыхнут в гробах или потягивают рассольчик на тихом кладбище за городом или похмеляются неурочным прохожим в не менее тихой подворотне.
