– Отлично, – я воодушевленно барабаню ладонями по стойке.
– Ну что, теперь коктейльчик? Новому клиенту полагается один фирменный, без него не отпускаем.
– Ну, наливай, не драться же мне с тобой! – милостиво соглашаюсь я. Нет у меня сил сопротивляться такому соблазну.
– Тогда сними на секундочку очки. Надо же мне определить, что тебе подойдет, – огорошивает бармен.
– Не могу, стесняюсь, – кокетничаю я.
– А что так?
– А у меня на каждом глазе вот по такенному бельму! – решаю особо не мудрствовать, исходя из соображений, что в волшебном мире все возможно, при этом показываю нечто размером с кулак.
– Откуда?! – офигивает бармен. Волосы у него на макушке прямо на глазах дыбом встают, выдавая наличие у него прекрасного красочного воображения и еще какого-то волшебного дара, уж не знаю, от какой нечисти.
– Прокляли! – жалуюсь я немедленно.
– Кто? – переходит бармен на шепот.
– Хм, не знаю, ну, может, не прокляли, а продуло просто. Каким-нибудь лихим ветром! – отмахиваюсь я. – Давай, наливай, что у вас тут самое популярное!
В итоге в моем стакане оказывается самая болтливая жидкость, беспрестанно вспыхивающая лиловыми фейерверками. У ее поверхности собралось пунцовое облачко. Для проверки окунаю в него палец, и как будто в морозилку сунулась. Поняв, что облачко рассеиваться и не собирается, я осторожно пытаюсь пригубить из стакана, не заморозив себе кончик носа.
– Прикол! – тихонечко проговариваю я. Вкус у напитка нежный, ягодный. Сквозь темные стекла видно не очень, но я развлекаюсь, оглядывая народ в зале, и быстро замечаю, как уже добралась до дна стакана.
К стойке тем временем подходят двое мужчин. Оба статные, крепкие, высокие, чертовски хороши собой, прямо как былинные богатыри, не хватало только палицы и кольчуги. Ну и верного коня. Хотя если вспомнить местных коней… Интересно, есть ли у них складные варианты? То есть как у самокатов. Ну да ладно. Короче один из подошедших русоволосый, другой брюнет.
Разглядывая их, вдруг понимаю, что не на шутку захмелела, тело стало мягким, бесформенным и тяжелым, как перьевая подушка, пытающаяся свалиться с табурета под стойку. Зал потихонечку плывет, но тут русый с прекрасной былинной бородой, облокачивается о стойку и спрашивает:
– Натана давно видел?
Услышав знакомое имя, почти полностью прихожу в себя и сосредотачиваюсь, навострив ушки, для чего высовываю их из-под парика.
– Давно, – пожимает плечами бармен. – Что, кметы своего потеряли?
Ага, значит, господа – кметы, от которых мне стоит держаться подальше! Хотя, надо признать, когда лица у них не расплываются, выглядят они не страшно.
– Как увидишь, кинь весточку. – Русый зачем-то подтягивает к себе по стойке пустое блюдце и проводит пальцем по его ободку. – А ее?
– Лорена? Неужели тоже пропала? – Бармен глядит в блюдце, словно на экран планшета. От него и вправду идет небольшое сияние, хотя, чтобы его заметить, мне приходится приподнять очки. Технологии, однако. – Что-то много инзраков стало пропадать в последнее время. Не связано ли это с возрождением Вессо?
– Не болтай, – строго прерывает его русый.
– Так ты видел Лорену? – нетерпеливо спрашивает второй кмет.
– Она была здесь позапрошлой ночью, говорила с одним из наших завсегдатаев. Кстати, как и еще одна пропавшая девушка! – Озаряет бармена.
Так-с. Я все-таки съезжаю со стула под стойку, ощущая себя подушкой, набитой свалявшимся комьями наполнителем. Не чувствую ни рук, ни ног, зато так и падать совсем не больно.
