Иорданские истории Аммсаади. Записки не туристки - страница 12

Жизнь потихоньку налаживалась. Фаррах и ее братья снова пошли в школу. Снова появились маленькие семейные радости. Свекровь с теплотой вспоминает соседей—христиан, с которыми они подружились. Мама и соседка часто угощали друг друга разными вкусностями. А на новый год соседи приносили блюдо с вареными бараньими головами. Такой у них был обычай, чтобы год прошел хорошо, готовить бараньи головы. (По-арабски «Новый Год» – «Рас ас-сана», то есть «голова года»).

Фаррах очень любила ходить в школу. Там у нее были подружки. И, вообще, все так интересно. Мечталось после школы получить какую-нибудь профессию… Она училась в шестом классе, когда жизнь круто переменилась.

Однажды Фаррах пришла из школы и увидела маму плачущей. Рядом сидела соседка и пыталась ее утешить.

– Что случилось, мама? – спросила Фаррах.

Мама не ответила и заплакала еще горше. Девочка посмотрела на соседку. Та отвела глаза и тихо сказала:

– Твой отец выдает тебя замуж…

– Замуж? Это, когда красивое платье и прическа, и все поют и танцуют, и сладости раздают. Что же здесь плохого?

– Но тебе ведь только тринадцать! – зарыдала мама, обнимая дочь.

Состоялось знакомство с будущим мужем. Он был старше на 14 лет. Учитель арабского языка, уважаемый всеми человек. Красивый и обаятельный. Фаррах он понравился. Она представляла, какой красивой будет в белом платье рядом с ним…

По законодательству Иордании нельзя выходить замуж раньше 16 лет. Шейх просто не подпишет брачный договор. Но отцу каким-то образом удалось убедить шейха, что его дочери уже 16. Фаррах подтвердила. И помолвка состоялась.

Свадьбу сыграли летом, когда Фаррах закончила шестой класс и ей исполнилось 14. В нашей семье не принято откровенничать об интимных вещах, поэтому я никогда не спрашивала свекровь про первую брачную ночь и начало семейной жизни. Она рассказывала, что первые два года они жили в Аммане на съемной квартире, и это были самые счастливые дни в ее жизни. Я видела фотографии тех лет. Фаррах была стройной счастливой красавицей, а Саади – серьезным молодым человеком… Кстати, в те годы она, как и большинство женщин, не носила платок. На фотографии Фаррах в нежно-розовом костюме – почти облегающий жакет и юбка-миди.

В Аммане родилась первая дочь Амаль. А потом они переехали в Аль-Мазар, к матери мужа. И затянувшийся медовый месяц закончился. Свекровь не приветила юную невестку. Возможно, это была банальная ревность матери, потерявшей всех сыновей, кроме одного. При сыне она, конечно, помалкивала, но в его отсутствие…

Сначала семья жила в небольшом двухкомнатном домике. Притом свекровь все норовила улечься спать рядом с молодыми и недоуменно спрашивала: «А что?».

Потом Саади начал строить дом. Чтобы зарабатывать больше, он устроился работать в Саудовской Аравии. И теперь приезжал только на каникулах. Без его защиты Фаррах стало тяжелее, но она не унывала. Вскоре появилась еще одна дочка Суад. Вот тут пришлось тяжеленько. Свекровь не помогала ни с первой дочкой – еще маленькой Амаль, ни со второй. Сидела себе в своей комнате, да ходила в гости к родственникам… Небольшая помощь была от сестры мужа, жившей с ними.

Как-то утром через две недели после родов Фаррах стала кормить дочь и заметила, что молоко выходит у нее через нос. Не поняв в чем дело, она пошла за советом к матери мужа. Та сказала, что ничего страшного, всякое бывает. (На самом деле, я думаю, что душой она поняла, но изо всех сил не хотела в это верить).Тогда девушка пошла к свекру, жившему по соседству со второй женой. Тот пришел, посмотрел на внучку и сказал: «Крепись, дочка. Твоя малышка умерла. А душа ее в садах у Всевышнего…»