И смотрел он… странно.
— Верю. В общем, полетел я, привез им нужные документы, Димку выпустили, но проблемы начались уже у меня.
— Икота, икота, перейди на Федота…— Дима подвинул к себе блюдо с тортом и отломил вилкой кусок прямо там же. — Ир, ешь тортик.
— А дальше?.. — возмутилась я.
— Ешь тортик, Ириска… — Марк взял мою вилку, отломил кусочек на моей тарелке и поднес к моим губам. — Смотри. Он самый шоколадный в мире. Поверь мне, я пробовал много шоколадных тортов, но этот — один из лучших. Темный, сладкий, с нотками горечи — на вкус как грех.
Его голос вибрировал, как будто где-то глубоко в груди он урчал как кот. Или это клокотало пламя в глотке дракона?
— Ты когда-нибудь грешила? — кусочек темного бисквита, прослоенный шоколадным кремом, оказался прямо у моих губ, а раскатывающийся вибрацией голос — над самым ухом. — Так, словно отдаешься Князю Тьмы и продаешь душу за ночь с ним? Если да, то тебе понравится этот торт.
Марк искушал меня — не думаю, что когда-нибудь обычный торт из «Маркс и Спенсер» рекламировали так эротично. Но он походил больше на золотого дракона, чем на Князя Тьмы — вон, даже в глазах вспыхивает алое пламя.
А вот Дима, который не сводил сейчас с меня взгляда…
Я просто приоткрыла губы и слизнула с вилки пропитанный кремом бисквит, а темные глаза под черной челкой вспыхнули, словно я и вправду подписала контракт кровью. Он медленно отпил из бокала и тоже склонился к моему креслу:
— А у меня возьмешь?..
И прежде чем я успела задохнуться от ошеломляющей наглости его слов, в мои губы ткнулась клубника. Я откусила сочную мякоть, и Дима тут же отнял ее и доел сам.
— Отлично сочетается с шоколадом, правда? Одно без другого было бы уже не то…
Я-то думала — только я замечаю двусмысленность символов. Но сейчас, когда они вновь наполнили мой бокал — одновременно, из двух бутылок, стало понятно, что эту игру веду совсем не я…
— Значит, не расскажешь, что там в Италии? — я решительно отставила шампанское, хотя было уже поздно — голова кружилась, кожа горела, тело растягивалось и расслаблялось. Словно кто-то снимал один за другим железные обручи, которые стягивали меня с самого начала моего одиночества здесь.
Или даже раньше. С самого начала моего одиночества вообще.
— Нет… — покачал головой Марк. — Но могу взамен рассказать о себе что угодно другое. Пользуйся случаем.
— Если бы я знала тебя дольше двух дней, мне бы было, что спросить, — рассмеялась я. — А так…
— И у меня тоже нечего? — Дима протянул ко мне руку.
Я смотрела на его пальцы чуть заторможено, но с опаской.
Что придет ему в голову?
Я была готова к любому варианту.
Тем более, что искрящие между нами электрические дуги взглядов только по случайности оставались пока невидимыми.
Но он всего лишь подхватил мой бокал, в котором опять почему-то было пусто. И наполнил шампанским.
— Тоже, — виновато кивнула я. — Ну серьезно, можно подумать, вы бы нашли, что такого спросить у меня.
Они обменялись взглядами поверх моей головы.
Дима лениво откинулся на спинку стула.
Марк наоборот — склонился ближе ко мне.
— Мы бы нашли… — вибрация в его голосе пробирала меня до костей.
— Ну, например? — не сдержала я любопытства, хотя чувствовала, что вступаю на опасную территорию.
Шампанское придавало смелости, а прошедшие две ночи — уверенности, что без моего согласия ничего не случится.
— Кто из нас тебе больше нравится? — Дима был вальяжен и расслаблен, но чуть поторопился с вопросом, не дав Марку закончить игру в кошки-мышки, как тот задумал.
