Вокруг – ни души. Почему-то я не сразу обратил на это внимание. И только сейчас ощутил такое пронзительное чувство безысходности, как, наверное, бывает, у ребенка, потерявшегося в незнакомом городе.
На подъездах к взлетной полосе стояли несколько тронутых ржавчиной самолетов. Ни логотипа, ни названия компании. Из опознавательных знаков – только набор цифр по бокам корпуса. Но эти цифры ни о чем мне не говорили.
– Опоздал на рейс?
От неожиданности я вздрогнул. Но, обернувшись, никого не увидел. Через пару секунд до меня дошло, что этот вопрос прозвучал только в моей голове.
Я снова перевел взгляд на взлетную полосу.
Посреди нее стоял музыкант с площади. Он находился метрах в тридцати от меня, и был одет так же, как и в тот вечер, когда произошло нападение у кафе. Все та же футболка «antisocial» и потёртые джинсы.
– Похоже на то, – ответил я вслух. – Опоздал.
Музыкант кивнул.
Слетевшие с его губ слова превратились в языки пламени. Зеленого и синего цвета. В бликах этих огней я услышал вопрос:
– И что думаешь делать?
– Нужно как-то выбираться отсюда.
Он развел руками.
– Как видишь, все рейсы отменены.
– Но должен же быть какой-то выход?
– Из мест, наподобие этого выбраться не так-то просто.
От этого ответа у меня по коже пробежали мурашки.
– Но теоретически ведь это возможно?
– Зависит от тебя.
– И что же делать?
– Думаю, ты и сам знаешь, – он помолчал. – Знаешь ведь?
Я пожал плечами. Ничего я не знал.
Как же это работает?
Как языки пламени, которые он выдыхает, превращаются в слова у меня в голове?
– Послушай, полиция устроила мне настоящий допрос, – сказал я. – Зачем ты назвал им мое имя? Откуда ты вообще его знаешь?
– У самого нет идей?
Я слегка опешил.
Что за дурацкий вопрос? Какие тут могут идеи?
Музыкант улыбнулся.
И в ту же секунду я почувствовал, что потерял опору под ногами. Пол зашатался и превратился в зыбкую топь, в которую я медленно погружался все глубже и глубже. Я попытался вырваться, но лишь сильнее увяз.
Когда я снова взглянул на взлетную полосу, она уже была пуста.
* * *
– Все в порядке? – Полина стояла в дверном проеме и с беспокойством смотрела на меня.
Видимо, я проспал довольно долго. Она уже успела переодеться в домашнее и заняться ужином. С кухни доносился ароматный запах тушеных овощей.
Я приподнялся на локте и потер глаза.
– Странный сон. Не помню, когда последний раз снилась такая чушь.
– Расскажешь? – она обернулась. – Только пойдем на кухню, а то у меня рагу на огне.
За окном уже совсем стемнело. По ощущениям, было где-то в районе девяти.
Полина слушала современный электронный джаз. Фоновая музыка. У меня она всегда ассоциировалась с дождливым вечером где-нибудь в Токио. Почему в Токио – не знаю. Я там никогда не был.
На плите стояла большая тяжелая кастрюля. Из-под крышки поднимался ароматный пар.
– Что отмечаем? – Полина кивком указала на пустую бутылку виски, которую я непредусмотрительно оставил на столе.
Я посмотрел на календарь на стене.
– Двадцать пятое октября.
– Какая-то особая дата?
– Да. День, который никогда не повторится.
– Ясно, – она покачала головой и подошла к плите.
– Где ты была?
– Ездила по делам. А ты что так рано?
– Незапланированный выходной.
Она помешала рагу.
– Голодный?
– Наверное.
– Еще пару минут и будет готово.
Я выбросил пустую бутылку в ведро и сел за стол.
– Расскажешь, что за дела? – спросил я.
Полина повернулась ко мне.
– Ездила к врачу.
