Я посмотрела туда, куда смотрел мой братец.
К нам бодрым шагом шла Лиза, улыбаясь во все свои 32, на мою зависть, ровных зуба. Похоже, я вчера слишком перегнула палку, сказав, что Саша в восторге от партнёрства с ней. А что поделать? Он сам виноват. Одно за другим стал строчить мне сообщения, причём в моей новенькой и чистенькой записной книжке. Я была зла.
– Мира, Саша!
Смотря на Лизу, я понимала, что если бы не правила приличия, она тут же накинулась бы на моего братца. Я не понимала другого, за что?! Что девчонки находили в этом нытике? В нём от мачо не было ничего. Даже внешность слишком слащавая. Я понимаю, Слава из 10 класса, там мужественность со всех сторон прёт. А этот… Как котёнок вечно мяукает, то мама, то Мира.
– Привет, Лиза, – поздоровалась я.
Саша лишь слабо кивнул.
На заднем фоне неподалёку маячила Паша. По ней было видно, что моё общество её не радует. А мне, если честно, было плевать. Не Саша – и это главное. К тому же, у Паши в этом экзамене даже не роль второй скрипки. Так. Скорее запасного смычка.
Лиза активно пыталась разговорить моего двоюродного братца, но он упорно молчал, кидая на меня взгляды о помощи. Я же упорно делала вид, что не понимаю его, все, более живо общаясь с ребятами из нашего класса.
– Уважаемые выпускники, пожалуйста, пересядьте на передние ряды. Это не экзамен и не лекция, чтобы прятаться на задворках. – Исаак Израилевич, как и всегда, был улыбчив и приветлив.
Мы нехотя пересели вперёд.
Это было так непривычно. Больше всего меня пугало, что Змеева как раз оказалась напротив меня. Я барышня не из робкого десятка, но зрительного контакта с завучем стараюсь избегать. Конечно, наступит время, когда это она будет избегать смотреть мне в глаза. А пока мой брендовый шопинг зависит от неё.
– Хорошо. Спасибо. – Директор поправил свои очки и будто в молитве сцепил руки. – Я сейчас буду называть ваши фамилии, – фамилии будут соответствовать парам, которые вчера озвучила Елена Дмитриевна, – он указал на Змееву, – а вы подходите и забираете конверт, который она вам даёт. Всё понятно?
По манере общения Моргенштерна иногда казалось, что он общается с детьми или умственно отсталыми.
– Итак, Кирова и Пирогова…
В общей сложности получилось всего 12 пар. 12 красных конвертов лежали на красной бархатной скатерти, полностью сливаясь с ней. Никогда не понимала этой безвкусицы. Времена клеше и ярлыков, что навешивали на экстрасенсов прошли, но наше сообщество упорно следовало традициям. Все эти свечи, хрустальные шары, тяжёлый бархат. Всё так затёрто до дыр, громоздко и некрасиво.
– Я же говорил, будет больничка, – простонал Саша, сжимая в руках открытый конверт.
Змеева кинула в его сторону предупреждающий взгляд и братец тут же умолк.
– Будем лечить людей. Это же хорошо, – откуда-то сзади послышался довольный голос Лизы. Мне вообще казалось, что она будет рада даже заданию пойти на корм крокодилам, если будет его выполнять с Сашей.
Странно. Нас с Пашей всё не вызывали. Остались только мы и ещё одна пара ребят. Утренняя тревога вернулась. Даже пальцы на ногах похолодели. Не нравится мне всё это.
– Рогов и Симонян.
Ну, всё теперь мы точно последние.
Не знаю почему, я в этот момент повернулась в сторону Паши. Она каким-то боковым зрением увидала мой взгляд и тоже посмотрела меня. Она так же, как и я была обеспокоена.
– Бокалдина и Черных.
Ноги стали ватными, а изнутри по телу разлился холод. Что-то мне подсказывало, что не в полицию нас пошлют.
