Сказка
для детей и взрослых
о мудром пастухе
и его
несмышлёной пастве
Каков поп – таков и приход.
Но, в то же время —
Стадо достойно своего пастуха.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, превеликий государь. Раньше-то он, конечно, был просто государь, но потом он вдруг так расстарался, в подвигах изловчился и аж две должности в своём едином лице исполнять удосужился; так от этого старания он и стал великим, а уж как сподобил его бог и три должности исправно исправлять, так уж иначе, как превеликим, его и называть-то всем соромно стало. Вот и стал он Превеликим.
А уж подручных у него и того более было превеликое множество. И умельцы и дел духовных, и дел железных; коллегии верховные и неверховные; комитеты исполнительные и неисполнительные; советы самые, что ни на есть, низкие и нижайшие и такие высшие советы, что выше и представить уже возможности никакой не представляется.
И всё это от того, что быдла под его мудрейшим руководством было множество не менее превеликое, чем сам превеликий государь. Но это так издали будто очень превеликое, а ежели повнимательней приглядеться, так быдло так себе, не сказать, чтоб и вовсе никудышное, а какое-то из себя всё хворое, ленивое да плешивое и соображения об себе али там об своей выгоде никакого не имеет.
Идёт, к примеру, по косогору и корма себе не находит: всё вверх-вниз скачки качественные делает. Только то этих скачков оно то на голый бугор выдряпается, то в болото свалится. Нет чтоб ровненько по склону один уровень пройти, а потом и на другой уровень уже переходить.
Вот и пришлось Превеликому по семь шкур сдирать, то-есть постригов вместо двух целых семь производить, чтоб у заграичных благодетелев кормов закупать, да медикаментов всевозможных. Чем он только не пользовал паству свою от хвороб разных: и БВК кормил, и лазером обсвечивал, и китайские инструкциисоздавал…
Он её и радиацией решил вдруг шандарахнуть и активность с предприимчивостью всем повысить и так радиационный фон в экспериментальной зоне повысил, что округа та чернобыльем вся покрылась.
И тогда повелел Превеликий тем своим мужам учёным, что роль генераторов идей всяческих, и политэкономических, и прочих, от усердия великого утратили, и повелел им изобрести прививку фактора специального, человеческого, чтобы еду сами находить смогли. И тут мужи, от наук шибко учёные будучи, так изловчились и пививку фактора того чуть было и не изобрели. Да вдруг опять незадача вышла. Самому главному учёному по каналу Еврофима видение вышло, что прививку ту непременно одноразовым шприцем прививать надобно. А где же напастись этих шпрцев одноразовых на эдакую прорву быдла…?
Пришлось снова за продовольственную программу самому приниматься, циркуляры всяческие измысливать и консультации с заокеанскими единомышленниками проводить. Раньше-то они больше в рыцарском соперничестве упражнялись, и хоть до турниров дело не доходило, но скипетрами об щиты дробь выбивали, каблуками по трибунам стучали и разный прочий шум производили, а теперь, как на латы да копья всё железо подножное извели, так стали в единомышленников играть, друг к другу в гости ездить, владения свои показывать. Как-то раз прогуливались Превеликий с Другом Сердешным в саду национальном, что «Херито Фауна» у них прозывается, шёлкову траву лаковыми туфлями французскими приминали, водопадами любовались, а, притомившись, в креслы сели, амброзию кушали, нектаром запивали.
