Их друг Петрович, по причине старческой рассеянности, забыл убрать с разделочного стола, оставшийся после завтрака, огромный кусок сливочного масла.
Такой зловредный тип, как Бандера, просто не мог не воспользоваться такой возможностью!
Кусок был надкушен и облизан со всех сторон. Котяра сожрал столько масла, сколько смог вместить его безразмерный желудок!
Обожравшись до предела, Бандера в изнеможении отвалился на спину и, в таком положении, сладко уснул, будучи чрезвычайно довольным жизнью. Он даже не потрудился покинуть место преступления и замести следы. Все его четыре конечности были широко разбросаны в стороны. Шикарный пушистый хвост котяры торчал перпендикулярно, промеж задних лап, символизируя собой: то ли стойкую эрекцию, наступившую от полученного удовольствия, либо тот самый орган, который Бандера класть хотел на глупых двуногих с их примитивными правилами приличия.
Федул понимающе хмыкнул и рванул вверх по трапу, направляясь в сторону промысловой палубы, где, скорее всего, пребывал забывчивый кандей, наслаждаясь ароматом сигареты и свежим морским воздухом.
– Ах ты, скотобаза! – раздался рев немедленно примчавшегося по «тревоге» Петровича. – Ну, падла, держись!
Он метнулся за перегородку и выскочил оттуда, крепко сжимая в руке огромный половник.
Котяра дико взвыл, подлетел над столом и, приземлившись на все четыре лапы, несмотря на свой гигантский вес, шустро юркнул под ногами у друзей в сторону спасительного трапа.
– Ну, ты смотри какая сволота! – обиженно пробасил кандей, когда друзья присели за обеденный стол. – Ведь ни в чём отказа не знает!
– Разбаловал ты его, Петрович, – осторожно сказал Лёха, опасаясь нарваться на яростный отлуп защитника животных, – совсем оборзел он у тебя…
Кандей лишь огорченно махнул рукой в ответ и о чем- то ненадолго задумался…
– Вот так и у людей… – неожиданно нарушил он молчание, видимо вспомнив что—то из своей богатой жизненной практики.
Из-за переборки выглянула хитрая усатая морда и немигающим взглядом уставилась на Петровича.
– Иди отсюда, гад! – кандей замахнулся половником на предателя. – Видеть тебя не желаю!
Морда беззвучно скрылась за переборкой…
Работающая напротив видеодвойка демонстрировала сцену из какого-то гангстерского боевика, в которой безутешные мафиози хоронили своего, безвременно ушедшего от них, коллегу.
– Да уж… – задумчиво протянул Петрович, глядя на экран. – Сегодня ты – кум королю и сват министру, а завтра – удобрение и на тебя собаки сверху ссут…
Лёха с Федулом озадаченно посмотрели на Петровича, удивившись такой неожиданной смене темы разговора.
– Что вылупились, придурки?! – с притворной грозностью рыкнул на них Гуру. – Или я не прав?
– Прав, Петрович, базара нет, – синхронно ответили «придурки», ожидая продолжения.
Старательно исполняемое мурлыкание неожиданно раздалось откуда-то снизу. Неизвестно как просочившийся мимо собеседников котяра, проник под стол и ластился к Петровичу, истово вымаливая себе прощение.
– Вот ведь гадюка! – растроганно пробасил грозный Гуру. – Веревки из меня вьёт…
Глаза всегда боевого и громогласного кандея предательски увлажнились.
Парни переглянулись, встали и потихоньку вышли на трап, пользуясь тем, что их Гуру полез под стол – извлекать получившего амнистию, гнуса Бандеру.
– Стареет Петрович! – произнес Федул, когда они поднялись на верхнюю палубу.
– Да… – согласно протянул Лёха и ехидно добавил.– А ты жди завтра утром «подарок» от Бандеры за то, что сдал его!
