Фельдшер появилась возле ФАПа лишь в девять вечера, когда улицы снова опустели, а во многих домах уже зажегся свет. Им оказалась полная женщина лет пятидесяти в застиранном цветастом сарафане и с неаккуратным хвостиком из жидких волос на голове. В руках она вела велосипед, к багажнику которого была прикреплена большая коричневая сумка. Едва увидев женщину, Рита и Марк одновременно решили, что к ней придется применять план «В».
Еще до того, как поехать в первую деревню, они предположили, что просто так сведениями о больных людях, если такие и будут, с ними никто делиться не станет, а потому придумали несколько вариантов в зависимости от того, кто окажется фельдшером.
В первой деревне их встретила молоденькая девочка, только-только окончившая колледж и непонятно каким ветром занесенная на ФАП. Глядя на нее, Рита вдруг подумала, что вариант со «скорой» не так уж и плох. Однако какая юная особа не попадет под обаяние очаровательного блондина с карими глазами и невероятной улыбкой, пусть даже он сильно хромает и вообще приехал с другой девушкой? О том, что на вверенной ей территории подобных пациентов нет, Рита и Марк узнали спустя максимум минут десять. Восемь из которых Марк потратил на флирт и улыбки.
Нечто подобное произошло и во второй деревне, только фельдшер там была чуть старше, и пациент нашелся. Правда, не тот, что им нужен.
В третьем месте, которое они посетили сегодня утром, фельдшер оказался более колоритным. Это был мужчина уже предпенсионного возраста, проработавший там половину жизни, и эту же половину пивший огненную воду вместе с деревенскими мужиками. Едва только увидев двух городских «проверяющих», он был готов всячески им услужить, только бы они закрыли глаза на его опоздание, жуткий перегар, вплывший вместе с ним в кабинет, и месяцами незаполненные журналы. А уж когда Марк, обращаясь к Рите, спросил, будет ли она сверять списание спирта с нормативами, фельдшер хотел показать им не только диспансерные карты, но и лично познакомить с каждым из нужных пациентов. Правда, ни одного нужного у него на участке не оказалось.
В Соснянке же фельдшер, едва увидев трость в руках молодого мужчины, вышедшего из автомобиля, сделала такое сочувственное лицо, что Марк сразу понял: план «В» можно еще и доработать, чтобы наверняка.
– Добрый день, – он вежливо улыбнулся, сдобрив улыбку еще и толикой смущения и чуть сильнее оперевшись на трость. – Мы из социальной службы. Меня зовут Марк Гедеонович, и моя коллега Маргарита Александровна.
Рита бросила на него заинтересованный взгляд. Ее ни капли не удивило, что он верно угадал ее отчество. Если он на самом деле общался с ее родителями, а в этом у нее с каждым днем оставалось все меньше сомнений, то прекрасно знает имя ее отца, а вот его собственное отчество заставило ее удивиться. Однако ей пришлось быстро стереть с лица это выражение, чтобы фельдшер ни о чем не догадалась.
– Проходите, проходите, – засуетилась та. – Простите, что заставила вас ждать, в соседней деревне две семьи слегло. Поели шашлыков, что называется. Меня Еленой Николаевной звать.
– Ничего страшного, сами виноваты, что не позвонили заранее.
Елена Николаевна покачала головой, снова сочувствующе посмотрев на трость Марка, как будто ему пришлось весь день простоять под дверью, а не сидеть в уютной машине с музыкой, кондиционером и бутылкой воды. Она быстро отперла дверь и пропустила своих гостей в полутемное помещение, где пахло лекарствами, кварцевой лампой и чуть-чуть – затхлостью. Миновав узкий коридор, они оказались в небольшом кабинете, в котором стояли только стол, три стула и стеллаж с папками и документами.
